Фэнтези - арт

[Леди Маскарад]

***

@темы: фэнтези, рисунок, гет

---

Фэнтези-арт.

[Леди Маскарад]

Вот и от меня небольшое вложение!Надеюсь понравится

***

***

@темы: фэнтези, рисунок, гет

---

Magnolia stellata, автор $еребристый водолей

[Rassda]

Название: Magnolia stellata
Автор:  $еребристый водолей
Бета: ГлорияСкотт
Пейринг: Имс/Артур
Рейтинг: NC-17
Жанр: RPS AU
Ворнинг: АУ, космоопера, приключения, мпрег, черный юмор, местами очень и очень черный; принуждение, бондаж, косвенное упоминание пыток, симбиоз человека с растением
Читать: здесь

Название: Викинг в тропическом раю
Авторы:  $еребристый водолей, ГлорияСкотт
Бета: ГлорияСкотт
Пейринг: Имс/Артур
Рейтинг: NC-17
Жанр: RPS AU
Саммари: Это сиквел к "Магнолия звездная". Прошло 5 лет, а Артур по-прежнему растение.
Ворнинг: нецензурная лексика, бытовуха, любовные коллизии, полный набор семейных ценностей.
Читать: здесь

@темы: космоопера, проза, RPS AU, яой, NC-17

---

Фэнтази-арт

[Василисище]

По-моему, въ тему.

@темы: фэнтези, рисунок, гет, PG

---

Незабываемое (вселенная "Чужого", m/m, ксено)

[carcharodon]

Название: Незабываемое.
Автор: Carcharodon
Фандом: Вселенная "Чужого" (ориджинал по вселенной Чужих)
Жанр: слэш, притча (в отношение Чужого трудно говорить о слэше, т.к. они - гермафродиты, но учитывая сюжетные твисты - всё-таки слэш).
Пейринг: Чужой/Человек (ОМС)
Рейтинг: R (ксено)
Размер: около 3700 слов
Статус: завершен
Сюжет: XXVIII век н.э. Новый Эдем - обособленный участок фронтира, где уже долгие годы люди совершенны. Стенли Холден - единичный вариант, он умственно отсталый, таких отправляют в самые далекие уголки Нового Эдема делать грязную работу. По мнению многих здесь, "этих недолюдей" вообще стоит убивать, но общество Нового Эдема гордится своей гуманностью. Однажды на военной базе, где работает Стенли появляется таинственный Пленник...
Примечание: написано для драббл-феста "This is War"

Незабываемое

Стенли Холден в очередной раз окидывает взглядом пустыню, что кажется ему бесконечной.
Солнце припекает, но он не может уйти: во-первых, он должен ждать Хорошего Человека, во-вторых, идти здесь некуда.
Он даже не знает, где это «здесь».
Но он очень хорошо помнит о том, что его сюда привело.
По мнению окружающих, ума Стенли Холдену недостает, но он не сомневается в том, что ему никогда не удастся забыть о случившемся, прежде всего о Пленнике, а он бы и не согласился забыть. Даже за все сокровища мира.
Холден улыбается.

Он помнит свой дом, который никогда не был домом. Новый Эдем – фронтир, не считавшийся фронтиром. Страну совершенного человечества, где такие как он были людьми второго сорта. А ведь миссис Треммел, присматривавшая за ним в приюте, говорила, что по стандартам далекой Земли ему самую малость не хватает до той черты, которая отделяет просто тугодума от умственно отсталого.
Помнит Стенли и военную базу, где драил полы и выполнял грязную работу, потому что был неполноценным, и, разумеется, тюрьму, полную таких разных людей – военнопленных, бунтовщиков, преступников, дезертиров. Мало кто из них был добрым, большинство были сердитыми (ещё в детстве Стенли научили тому, что злых людей не бывает, и он продолжал в это верить, даже после всех оскорблений, подначек, пошлостей и недвусмысленных предложений, услышанных им в тюремном блоке и на самой базе).
Но вот чего ему никогда не забыть, так это Пленника.
Нет-нет, добрые господа, никогда он не забудет, как рядовой Хиддис притащил его в заброшенный отсек тюремного блока базы и сказал, что теперь Холден должен кормить пленника и убирать за ним. И не надо было быть большого ума, чтобы увидеть, как Хиддису страшно, а ведь он храбрый, он ведь солдат.
Стенли помнит, как гудела база слухами о пленнике. О том, что за тяжелой металлической дверью сидит страшное чудище, оставляющее за собой горы трупов. О том, что захватили его на упавшем недавно корабле десанта из Центра. О том, что его удалось запереть в большой стальной ящик, который волокли до камеры, и о том, что вроде за чудищем через месяц должен прилететь корабль Объединенных сил.
Но ведь чудищ не бывает, они живут только в сказках?
С чего бы господину Коменданту тюрьмы пускать туда Стенли одного, если там сидит монстр?
Чего он не помнит, так это того, как понял причину.
Понял, что всё это из-за Протокола, а Протокол был священен, даже если был глуп и смешон. По его милости Стенли Холден стал пушечным мясом. Не убирать за пленником и не кормить его Протокол запрещал, это было не гуманно, а общество Нового Эдема очень гордилось своей гуманностью. Только вот для того, чтобы убирать, требовалось открыть дверь. Конечно, не простую дверь. Дверь «хитрой» камеры, помещения, регулярно блокирующего заключенного в одном углу и устроенного так, что долго и удобно сидеть можно только в этом месте. Тем не менее, возможность сбежать оставалась. Но если пленник вырвется и убьет недоумка, что с того? Это сделает выполнение Протокола невозможным по независящим от Коменданта причинам. Вторая наружная дверь, отделяющая коридор с темницей от остальной части базы, значительно прочнее, а стены укреплены. Настоящий бронированный сейф. Здесь нет камер наблюдения, только рядом со второй дверью – такова директива. Другая директива гласит: если пленник вырвется в коридор, дверь не открывать до прибытия десанта.
Всё это Стенли знает, наверное, от Пленника. Пленник многое ему показывал, не многое Холден понял, но запомнил, да, запомнил он хорошо. Хотя это и не важно, а важно другое.
Он помнит, как волновался в первую неделю, потому что заключенный не ел. Ни крошки не исчезало с подноса. Заглянуть в камеру через оконце Стенли было боязно, но он заглянул, и не увидел ничего. Как же он испугался, что пленник умер. Он никогда не задумывался о смерти, просто знал, что люди и все твари умирают, и это грустно. И он рассказал Коменданту, сразу же рассказал, потому что Комендант был добрый, но тот только отмахнулся.
Холден помнит, как ровно через неделю он впервые вошел в камеру.
Перегородка на месте. Еда не тронута. Стены не исписаны, не изгажены, не воняло телом и грязью, к чему он привык. Словно и не было тут никого. Да только не совсем. Здесь пахло чем-то холодным с металлическим привкусом и легким налетом гнили, а на полу Стенли заметил какие-то подпалины.
И он сказал тогда, «Не хорошо жечь пол, мистер Пленник», а потом перед отходом он услышал, да, он помнит, как он услышал из-за перегородки легкий шелест или скрежет.
И обрадовался, потому что Пленник был жив, а то уж он испугался, что подхватит болезнь, от которой тот умер. Недаром же за второй дверью была камера-пшикалка, и его каждый раз обшикивали паром, который убивал болезни.
Стенли помнит, как одним погожим днем душа его словно глупая птичка рвалась в небо, а потом двое новобранцев прижали его к стене и хотели сделать с ним что-то гадкое, да только ему удалось убежать, но душа в небо уже не рвалась. Тогда он и начал проводить у камеры больше времени, туда всё равно никто больше не ходил.
Он приносил поднос, садился и начинал говорить. О чем, он и сам не знал – обо всем, что приходило в голову. А однажды, было это на исходе второй недели, он почувствовал, что по другую сторону двери кто-то есть.
На следующий день Пленник, а это был он, кому же ещё, снова был там.
Стенли просил его ответить, да только заключенный был не из говорливых, молчал.
Вторая уборка прошла как и первая.
Холден помнит, как хорошо это было, просто говорить с кем-то, кто не отмахивается от тебя и не зовет идиотом. Заброшенный тюремный блок стал его любимым местом на свете, только вот хотелось ему увидеть своего нового лучшего друга.
Никогда не забудет он, как впервые увидел Пленника, украдкой заглянув в маленькое оконце. Тот был страшен, так страшен, что ни в одном кошмаре такого не увидишь, и Стенли пришлось зажать рукой рот, чтобы не закричать.
Потом он злился на себя за то, что так испугался своего нового друга. Тот просто был не таким как все, ну так и Стенли не такой, так что на следующий день он снова пришел и говорил о всякой ерунде. В тот день у него впервые появилось странное ощущение, словно его голова – свалка, и кто-то методично перебирает её холодными пальцами. Мозгам было почти щекотно. Если бы он задумался, то понял бы, что и раньше такое случалось, но задумываться Стенли не нравилось.
Он помнит, как тихо, но четко услышал у себя в голове: «Выпусти».
Стенли сразу же заткнулся, сообразив, что, может, нарушает самый важный Протокол, и Пленник решил, что он уже и не пленник.
– Нет, мистер-сэр, не могу я вас выпустить, простите, никак не могу, – отвечает Холден, и, извиняясь, добавляет. – Могу принести вам оладьи с джемом, да только вы ведь не едите ничего…
На следующий день, он опять говорил до упаду, а Пленник снова был за дверью.

Одно воспоминание было особенно ярким. Случилось это в конце третьей недели во время третьей уборки. Заслонка точно высилась на своем месте, ей богу высилась, Стенли в окошко глянул, как его и учили, да только стоило ему войти внутрь, как за горло его ухватили сильные руки. Не людские руки, а твердые, скользкие, черные с острыми длинными когтями. Одно движение, и руки эти сломают его как соломинку.
Вот на его лицо что-то капает, и даже такой идиот как Стенли понимает, что это слизь, она на Пленнике повсюду. И, о добрый боженька, какой же он жуткий, этот Пленник. От этой мысли Стенли снова становится мучительно стыдно, и он думает: «Ну и что, что ты такой страшный, всё равно ты мой единственный друг», и жалеет, что не может сказать этого, потому что ему почти нечем дышать.
Он не забудет, как руки отпустили его горло и аккуратно прикоснулись к лицу, как бы задумчиво поглаживая его, а потом Пленник резво отпрянул и выскочил в открытую дверь, а Холден на ватных ногах поплелся за ним, говоря, что идти тут некуда, и лучше вернуться в темницу, потому что, если Пленник подойдет ко второй двери, его увидят. И тогда их накажут обоих, ага, точно накажут.
И к его удивлению Пленник возвращается, ложится на пол, сворачивается калачиком и словно умирает, а Стенли, набравшись храбрости, присаживается к нему.
Убирался в тот день он осторожно, чтобы не потревожить Пленника.
Но самыми странными воспоминаниями наполнены последние полторы недели.
Теперь Стенли говорит с Пленником, устроившись рядом с ним на полу. Он даже попробовал покормить упрямца, но тот отмахивался от еды, а сил у него было о-го-го.
Именно на третий день, почему-то это запомнилось Холдену, он решил, что его друг вовсе не уродлив. Он был пугающим, но вместе с тем и красивым. Как так могло быть, Стенли не понимал, да только он вообще больше чувствовал, чем понимал.
Никогда прежде не доводилось Холдену видеть такое создание. Ходить Пленник мог и на всех четырех конечностях, но на двух ногах держался прямо, как человек. Ростом где-то семь футов и два дюйма, черного цвета, весь покрытый какой-то смазкой, с длинным черным хвостом. И у него не было глаз, Стенли не сразу это понял, потому что голову за ним заключенный поворачивал.
Что же в этом абсолютно чуждом существе могло казаться Стенли красивым? Холден и сам не знал, но как завороженный глядел на сильное, стройное, где-то даже изящное существо.
Стенли никогда не забудет, как кровь приливает внизу живота. Он знает, что это такое, не настолько тупой, и ему стыдно, потому что чувствовать такое к Пленнику, наверное, неправильно, только он не может объяснить почему.
– Ой, нужда зовет, – объявляет тогда Стенли и вылетает за дверь.
Холден помнит, как следующие два дня он борется с собой – он не может не приходить к своему другу и приходит, но ему трудно, потому что периодически тело перестает его слушаться. Наконец, однажды он подвигается к Пленнику и прижимается к нему, еле удерживаясь от того, чтобы потереться тем самым местом, но забывает обо всем, когда когтистая лапа обнимает его и подтягивает ближе. Они сидят так некоторое время.
Следующее, что помнит Стенли, это как солдаты говорят о том, что транспорт за Пленником прибудет через три дня. Холден в ужасе, транспорт всегда прибывает за самыми опасными преступниками, теми, кто приговорен к смерти.
В тот день в камере Пленника Стенли заплакал, а пальцы с когтями аккуратно прикоснулись к слезинке на щеке, и Холден не выдержал, он кричал на Пленника, кричал о том, что того увезут и сделают с ним что-то плохое, а его, Стенли, жизнь снова станет пустой.
Когда рука обхватила его шею, он решил, что так даже лучше, а потом услышал свой голос. Вернее, голос шел из его рта, но говорил не он.
«Помоги.Мне.Сбежать.»
Стенли начал плакать ещё сильнее, потому что он помог бы, бог видит, помог, да только они на военной базе и их всего двое. Но уговоры бесполезны, потому что откуда-то он знает, что Пленник не боится смерти, он и есть смерть, и если его выпустить…
«Три дня?»
Стенли кивнул.
«Нужно мясо. Нужно…много сладкого. Много» – его рот произносил слова, слова, которые холодные пальцы нашаривали в его голове. Сам Пленник говорить не мог, у него не было голоса.
Стенли помнит, как рад был, что Пленник наконец-то поест. Это давалось тому с трудом – Холден завороженно наблюдал, как вторая внутренняя челюсть выстреливает из пасти и откусывает мясо, сладкую газировку его друг пил ещё более неумело.
Стенли потянулся к Пленнику, но тот толкнул его и ухватил за горло.
«В тебе… нет вины…Уйди…»
– Но я…
«Уйди… Не приходи…Позову…».
Стенли помнит, как послушно ушел, потому что он боялся. Не Пленника, нет, а того, что происходило и произойдет.

Следующие два дня Холден не приближался к темнице, только проходил в отсек и ждал в коридоре, чтобы все решили, что всё нормально. Подумать только, он ведь – идиот, и вдруг такой хитрец, а может это не он – идиот, а они?
Стенли помнит, как в тот самый день он вскакивает, потому что в голове у него голос, уже не его голос, а совсем другой, шелестит «Иди ко мне. И приведи солдата».
Он не забудет, как позвал с собой Тоддза. Он видел, как Тоддз делал нехорошее с мальчишкой, которого временно держали в одной из камер, делал тому больно. Тоддз любил делать больно, и Стенли решил позвать его, потому что откуда-то знал, что живым приведенный солдат из заброшенного отсека тюрьмы не выйдет.
Холден помнит страх, который он ощутил, заглянув в камеру и встретившись с взглядом светло-голубых глаз. Очевидно, на его лице отразилось изумление, потому что Тоддз оттолкнул его, чтобы посмотреть самому.
– Какого…
Человек в камере, а теперь это был человек, осторожно поднялся на ноги, и у Стенли перехватило дыхание, он в жизни не видел ничего прекраснее этого высокого сильного мужчины с черными чуть вьющимися волосами, отросшими до плеч, но в незнакомце чувствовалась опасность, что-то хищное, особенно в том, как он двигался.
И Стенли помнит, как подумал в тот момент, что понимает, в чем дело. Его друга просто заколдовали, а сейчас чары спали, и Пленник превратился в прекрасного принца прямо как в старых земных сказках.
– Прошу, выпустите меня, – низкий приятный голос и слова шли легко, да только не совсем, Стенли это заметил, не совсем, а Тоддз, он не понимал, что происходит, впал в ступор, но Холден не мог не заметить, как глазки солдата пожирали обнаженного мужчину в камере.
– Они что же к монстру этого парня подсадили? – наконец произнес Тоддз.
И Холден кивнул, да простит его бог.
– Парень, а тварь где? – спросил солдат незнакомца.
Человек в камере чуть отступил. Отступил, как заметил Стенли, осторожно, неуверенно, и за его спиной показалось какое-то месиво. Это месиво вовсе не походило на друга Стенли, скорее уж на кокон, из которого что-то выбралось.
– Мертв, – ответил мужчина.
Одного взгляда на незнакомца было достаточно, чтобы понять, как он слаб – еле стоит на ногах и весь продрог.
– Выпустите, я сделаю всё, пожалуйста…
Стенли помнит, как увидел это "всё" на похотливой роже Тоддза, когда тот отпирал дверь в камеру.
Солдат подошел к мужчине без страха, хотя ростом они были равны, а в плечах заключенный был даже пошире. С отвращение Холден смотрел, как рука Тоддза легла на щеку мужчины.
– Разумеется, выпущу, тут наверняка какая-то ошибка, – и ведь Тоддз и правда так считал. Он в замешательстве и не понимает, как сюда попал этот человек. Но было и ещё кое-что, Холдену солдат показался тогда каким-то…зачарованным. – Ты же будешь мне благодарен, друг?
Руки заключенного поднялись к лицу солдата, медленно провели по нему, словно размышляя, и Холден сразу же узнал этот жест. Пленник так же прикасался к нему, когда они в первый раз встретились лицом к лицу.
Звук, который раздался мгновением позже, Стенли предпочел бы забыть. Сухой щелчок. А потом тело Тоддза мешком повалилось к босым ногам мужчины, ногам с черными когтями.
– Не кричи, – предупредил его Пленник. – Сними с него…одежду.
Стенли подчинился.
Ему пришлось помочь Пленнику одеться, тот вроде и понимал, что к чему, но сам он действовал слишком неумело.
– Идем.
– Нет, – выдавил Стенли, и Пленник подошел к нему вплотную. Холден считал себя парнем не маленьким, в нем были добрые шесть футов, но темноволосый мужчина возвышался над ним дюйма на два, и от него так и веяло силой, особенно теперь – в военной форме.
– Почему?
Стенли помнит, как попробовал объяснить. Он говорил о том, что убивать нехорошо, даже Тоддза, и он ведь не такой глупый, он понимает, что Пленник будет убивать, за это его и заперли, ведь так, и конечно он спросил, будет ли Пленник убивать.
Тот ответил ему, не говоря ни слова, звонкое «да» просто повисло в воздухе.
И Холден кричал в ответ, что лучше бы Пленника забрали те, кто летит за ним, и к его удивлению заключенный произнес:
– Если заберут, погибнет больше.
– Как, – не понял Стенли.
Пленник схватил его и притянул к себе, их лбы соприкоснулись, и Холден увидел.
Он многое увидел. Потом он мало что мог вспомнить, но…
Он видел лаборатории и стерильную чистоту, видел ужас на лицах людей… эти люди привязаны, а перед каждым из них стоит огромное кожистое яйцо, и что-то есть там внутри… видел здания и улицы, усеянные трупами.
Стенли видел не только людей, помоги ему господь, были и другие. Но всех их объединяло одно, они считали себя лучше всех, и они всегда хотели больше – больше власти, больше силы, больше знания, но получали то, что заслужили – кару.
«Их нельзя контролировать, их нужно просто оставить в покое» – слышит он у себя в голове голос женщины и даже видит её – высокую, немного печальную, и ногти у нее на руках черные и острые.
Не говоря ни слова, Стенли взял Пленника за руку и потянул за собой. Дальше он словно смотрел на всё со стороны.

Холден помнит, как легко им удалось выйти из двери, Пленник пониже надвинул кепку Тоддза, а проходя, даже хлопнул вахтенного солдата по руке именно так, как было принято на базе. Камера-пшикалка заключенному тоже ничего не сделала.
Стенли помнит, как они шли по коридорам базы, а потом завыла тревога, все вокруг побежали куда-то… и они тоже побежали.
Какой-то солдат, не местный, видимо из прибывшего транспорта, выскочил перед ними. Стенли понял, что тот увидел руки Пленника, его когти. Десантник что-то выкрикнул, но они даже не притормозили. Холден зажмурился, ожидая столкновения, но краем глаза заметил, как человек отлетел к стене в фонтане крови – на ходу Пленник пробил ему грудную клетку.
Вообще Стенли не помнил, чтобы он вел своего друга. С какого-то момента тот сам выбирал их маршрут, а Холден покорно следовал. По-другому просто не мог, холодная рука сжимала его руку железной хваткой.
Холден помнит, как изумился, когда они оказались в ангаре, и Пленник потащил его к самому маленькому из дальноходных кораблей, на таких летали контрабандисты, торговцы и наемники. Самое странное, что его другу удалось запустить двигатель, поднять корабль и медленно подвести его к выходу.
По опущенному трапу Холден выскочил, чтобы открыть ворота, и он помнит, как подумал, что Пленник оставит его тут, и его точно посадят, он не был настолько глуп, чтобы не понимать, что сделал. Но его подождали. Стенли зажмурился, когда корабль набирал высоту, но очень скоро успокоился, с интересом наблюдая за тем, как его друг изучает карту автопилота.
– За нами никто не гонится! – Стенли был счастлив.
– Но будут.
– Кто заколдовал тебя? Эти люди в белых халатах? – улыбаясь, спросил Стенли и сразу же почувствовал уже привычные холодные пальцы в голове. – И откуда ты умеешь летать на этой штуке, ты пилот?
– Управлять умел мой… – Пленник запнулся. – Был человек, как ты, который стал частью меня. Он умел. Сейчас я похож на него. Изменил себя по его коду.
– Это не твоё лицо?
Пленник покачал головой.
– Настоящий ты такой, какой был всё это время?
– Да.
Стенли помнит, как осознал, что не знает, что теперь с ним будет. И он спросил Пленника, убьет ли тот его, но его друг отрицательно покачал головой и опять сказал какую-то глупость о том, что в Стенли «нет вины». Они летели в хорошее место, место, где люди в белых халатах их не найдут. Пленник не был уверен, сколько им лететь туда. Несколько часов. Пару дней.
Холден не знал, что делать, поэтому он просто заговорил. Вот так вот, после всего случившегося он сел на пол и начал нести свою обычную чушь, но хоть Пленник и не был больше пленником, и даже выглядел как человек, как восхитительно и необыкновенно красивый человек, он не называл Стенли идиотом, не говорил ему заткнуться, он слушал.
Холден даже не заметил, как его друг оказался рядом с ним, а следующее, что понял, это то, что сам он прижимается губами к коже мягкой как человеческая.
Стенли помнит легкое замешательство Пленника, и ему самому так стыдно, потому что штаны снова тесны, а из камеры выскочить он не может. Так бы и провалился сквозь пол в открытый космос.
Но чего он никогда не забудет так это того, что было потом.
Он знал, что происходит между мужчиной и женщиной, и смутно знал, что и между мужчинами оно тоже происходит. Пленник, наверное, тоже что-то понимал, он же был умный. Они оба не вполне представляли себе, что делать, но это их не особенно волновало, потому что для них имели значение только прикосновения, ласки, обнаженная плоть и чужое горячее дыхание на коже.
Посадки Стенли не помнит, он спал, а когда открыл глаза, увидел раскинувшееся над головой звездное небо. Пленник нежно прикоснулся к его лицу. Он сказал Стенли, что это хорошее место, что тут его не найдут, что о нем позаботится Хороший Человек, и Стенли должен дожидаться его здесь.
Холден помнит, как он кричал, что не хочет быть здесь без Пленника, как просил того остаться, но его друг отвечал, что не может, и Стенли впервые по-настоящему жалел, что ему не хватает мозгов, а то он бы наверняка сумел его уговорить. Но Пленник не мог остаться, потому что его будут искать плохие люди в белых халатах, и не только его. Они хотели добраться до таких как Пленник, и тогда он и ему подобные истребили бы людей, и плохих, и хороших, потому что такова их природа. Он должен уйти, и нет, Холден не может пойти с ним, это невозможно.
И вот Пленник ушел, а Стенли плакал и кричал ему вслед, что он попросит боженьку, чтобы они ещё встретились, но тут в голове его четко раздалось «Не проси, ради твоего блага. В тебе нет вины, не хочу уничтожить тебя».
Так Пленник исчез из жизни Холдена.

И вот Стенли сидит на камне посреди пустыни, и всё что у него осталось, это воспоминания.
– Не помешаю? – слышит он голос у себя за спиной, и оборачивается. За ним стоит человек в длинном плаще пилигрима и солнечных очках.
– Ты – Хороший Человек? – доверчиво спрашивает Холден.
Незнакомец удивленно смеётся.
– Не знаю, мальчик, но ты определенно парень особенный, иначе мы бы с тобой тут не говорили.
Стенли во все глаза смотрит на незнакомца.
– Прости, прости, иногда у меня бывают странности, но поживешь с моё, и у тебя они будут, – Холден хочет возразить, потому что незнакомец молод, максимум лет на десять старше его самого, но тот продолжает. – В любом случае, меня очень настойчиво позвали сюда, так что…
Стенли начинает плакать, и пытается объяснить, но что он может объяснить, только похоже этот странный человек его понимает, он похлопывает Холдена по плечу.
– Бывает, парень, бывает. Ну, хватит рассиживаться, пойдем.
Стенли встает.
– Знаешь, – продолжает Хороший Человек. – Я с твоим другом во многом не согласен, но тебе действительно будет здесь лучше, чем в Новом Эдеме. Здесь настоящий фронтир – полно психов, идиотов, безумцев, жизнь трудная, и всем глубоко плевать на твой IQ. За тем холмом есть поселение, найдем тебе работу и…
– Почему он сказал, что не хочет, чтобы мы снова встретились?
Какое-то время Хороший Человек молчит.
– Я расскажу тебе. Когда-нибудь. Если ты захочешь слушать. А пока давай накормим тебя в городе...
– Я его никогда больше не увижу?
– Никогда – очень громкое слово, мальчик, поверь мне. Знаешь, что я думаю? Вы не должны больше встретиться, потому что не таков порядок вещей, но порядок бесплоден без хаоса, а жизнь не знает преград, – Хороший Человек пожимает плечами. – Всё возможно. В этом мире и в иных мирах.
Стенли понимает. Может быть, он не настолько глуп, может, это встреча с Пленником его так изменила. Его красивое светлое лицо расплывается в улыбке. Он смотрит на небо и тихо шепчет:
– Я не сдамся, мистер Пленник, я не сдамся.

@темы: слэш, Alien, Чужой, проза, R, фантастика

---

Кто еще не видел?

[Rinako]

Фильм "Химера" ("Splice") 2009 год.


Саммари: двое молодых ученых, занимающихся экспериментами по синтезу белка, решают в тайне от начальства создать гибрид человека и животного. Получившееся в результате существо они решают воспитывать как своего ребенка… (с) Кинопоиск




Мой комментарий: чудесная научная фантастика, хоррор, дарк и секс с химерой - причем по ходу фильма досталось обоим создателям.)) Фильм держит в напряжении до самого финала (что в итоге родится у женщины, мы можем только догадываться).

@темы: рекомендации

---

Будоражит!

[Rinako]

Эх, как его, бедняжку... Драконы - это серьезно!))) Хотелось бы почитать или посмотреть чего-нибудь на эту тему. Вообще, в большинстве таких случаев ксенофилия нивелируется тем, что в "процессе" инорасовец превращается в человека - скучно, товарищи. А вот ежели как на картинке, в натуральном виде, так сказать - другое дело!

О, попутно надумалось: а если дракон дракона - это ведь не ксено-, а зверофилия, да? Вроде бы как не в тему сообщества? А то был у меня фанфик на тему "Волчьего дождя", где волчата... развлекались.)))

@темы: рисунок, яой, NC-17, обсуждения

---

[Rinako]

Название: Жил-был Бес.
Автор: Rinako (Aibara Rinako)
Бета: она же.
Рейтинг: R.
Жанр: сказка, романс, фэнтези.
Размер: мини.
Статус: завершен.
Пейринг: бес и чертенок.
Саммари: сказка о том, как наглость и упорство пробивают себе дорогу в жизни.
Предупреждения: яой, юмор.

Далеко-далеко от людского жилья, в непроходимых горах и дремучих чащах... жил да был Бес. Сколько себя помнил - столько и жил тут, в каменном тереме с деревянными окнами в густом лесу, окруженном горами. Один жил, и не было ему скучно, ибо всегда находил себе занятие - изобретал всякие колдовские и обычные штучки. Сначала изобретал, а потом искал им применение - так и проходило время. И был Бес нелюдим и страшен, - и поэтому зверье лесное обходило стороной его терем. Такое вот вступленьице.

В двух частях.

Часть 1. Явление.

Бес Отшельник потянулся и оглушительно зевнул. Ночью была гроза, значит, на улице восхитительно сыро и грязно. Это всегда придавало ему бодрости - не чета гнусным солнечным дням! Ну, что хорошего в жаре и сухости? Бес спихнул с себя ворох одеял и слез с кровати, осторожно ступая босыми ногами по пыльному полу. Вчера он умудрился разлить ртуть, кристаллики щекотали пятки - повышенная волосатость в этом деле не спасает, наоборот: реактивы имеют обыкновение пропитывать шерсть и потом все тело чешется. Все еще зевая, он забрался в бочку с дождевой водой у крыльца.
- Эх, хорошо-то как!
Закинув когтистые руки за голову, он с умилением любовался серыми тучами, затянувшими весь небосвод над долиной. Сегодня по графику подрыв шахты в горах. Бес изготовил торфяную бомбу и хотел проверить, насколько мощным будет взрыв. Заодно завалится шахтовый тоннель - давно он не дает Бесу покоя: а вдруг люди вспомнят о нем да заявятся в лесную долину Отшельника? Перекусив наскоро салатом из грибов и червячков, Бес отправился в горы.
Шахта выглядела заброшенной и грязной - как и полагается выглядеть шахте, о которой кучу лет не вспоминали люди. Заложив бомбу поглубже, шагах в десяти от входа, Бес спрятался в кустах неподалеку и затаился, ожидая, когда сработает часовой механизм.
БА-БАХ!!!
Земля содрогнулась, в воздух взметнулись клубы пыли и осколки камней, щепки от деревянных опор. Вся эта туча накрыла Беса, тот едва успел прикрыть руками голову. А вместе с осколками на него упало что-то мягкое и пушистое.
- Ой-ой-ой! - запричитало оно сразу, завозившись на оглушенном Бесе. Тот пошевелился - и существо взвизгнуло и подпрыгнуло. - Ай-яй-яй!
- Брысь! - отмахнулся Бес. В его растрепанной шевелюре застряли щепки, а рубаха и штаны покрылись слоем пыли, он отплевывался и обтрушивался минут пять, а существо ошарашено уставилось на него, открыв рот. Это оказался подросток чертячьего племени, в драных штанах и рубахе, видимо, обычный беспризорник, прятавшийся в шахте, взрывом его выбросило наружу, повезло, что не привалило внутри. На этом интерес к Чертенку был потерян, и Бес отправился к завалу, поковырял камни, бормоча себе под нос расчеты: "Толщина каменной стены... тогда длина завала должна быть равна... да-да, если не ошибаюсь, то сила действия бомбы..." – затем скрупулезно все записал в тетрадь.
- Так это ты мой дом развалил? – отвлек его тонкий голосок. Бес удивленно оглянулся – Чертенок сидел на земле, скрестив ноги, и беспечно обмахивался длинным пушистым хвостом.
- У тебя хвост неправильный, - машинально отметил Бес. - У чертов таких не бывает.
- Мама волчицей была, - пожал плечами Чертенок.
- А папа - зоофилом, - покачал головой Бес. И снова погрузился в собственные мысли, взвалил на плечо сумку, собираясь уходить домой, но снова едва не споткнулся о существо с неправильным хвостом. Чертенок глазел снизу вверх с любопытством и непростительным нахальством.
- Тебе чего? - изумился Бес.
- Как это чего? Ты мой дом уничтожил - теперь должен построить мне новый!
- ЧТО???
Бес обычно был рассеян и задумчив, но стоило его разозлить – и Отшельник начинал крушить все, что попадется под горячую руку. Все звери знали об этом - еще одна причина держаться от его дома подальше. Бес же привык к одиночеству и не сильно задумывался о вредных чертах своего характера.
- Эй, остынь, так по закону положено!
- Кем положено? - кипел Отшельник, потрясая кулаками над головой маленького чертенка.
- Законом Леса.
- Это МОЙ лес и Я творю тут законы! Ясно? Прочь от меня! Брысь!
Чертенок испуганно юркнул в кусты. Бес выдохнул, успокаиваясь, и отправился домой, бормоча под нос нелестные мнения о чертячьем племени. Хлопнув дверью терема, Бес разжег камин и расслабленно откинулся в любимом кресле. Долой все тревоги утра, надо сосредоточиться на расчетах...
- А у тебя неплохой бар, я смотрю.
Бес подскочил при звуках знакомого голоса - что за наглец этот чертенок! А вот и он - маленький оборванец, сидит на шкафу, ухмыляется и помахивает своим неправильным хвостом.
- Ты зачем сюда залез?
- А мне нравится смотреть на все сверху вниз! Ты высокий, не поймешь...
- Я имею в виду: ЗАЧЕМ ТЫ ЗАЛЕЗ В МОЙ ДОМ?
- Ааа... Ну, так бы и сказал!
- Я так и сказал! - глаза Беса наливались краснотой злобы. Он начал угрожающе сопеть, но чертенок и в ус не дул.
- Ты же разрушил мой дом, а новый не создал. По Закону Леса, я буду жить с тобой, пока ты не построишь мне новый дом.
- Я уже говорил, что думаю про этот ваш Закон Леса! - буркнул Бес, немного растерявшись от уверенности чертенка.
Чертенок пожал плечами, раскачиваясь на шкафу и болтая ножками, и широко ухмыльнулся.
- Выметайся, мне работать надо! - махнул рукой Бес.
Чертенок покрутил головой, упрямо сжал губы в полоску.
- Я буду жить тут!
- ВЫМЕТАЙСЯ, я сказал!!!
- Тебе что, жалко местечка для бедного..?
- ВООООООООН!
Бес запустил в него первым попавшимся под руку предметом - своей любимой чашкой. От чего он еще больше озверел, бросился на шкаф - а чертенок ловко перепрыгнул на стол, ускользая от возмездия. Их марафон продолжался минут десять, за которые от шкафов, столов и стульев по комнате остались жалкие ошметки, уцелело лишь кресло - потому что оно было крепче другой мебели. Наконец, Бес устал - тяжело дыша, он доплелся до кресла и свалился в него. А наглый чертенок высунул мордашку из-под кровати, куда он спрятался, пока Бес разносил последний шкаф. Горы щепок и битого стекла усеяли пол, чертенок расплылся в довольной улыбке, глядя на обессиленного Отшельника. А тот задумчиво уставился в погасший камин, подперев щеку когтистой рукой.
- Все еще дуешься? - чертенок подобрался осторожно к креслу и высунулся из-за плеча Беса. – Ты, наверное, очень устал!
- Отцепись, - устало отмахнулся хозяин терема.
- Ой-ой, ты только посмотри, какой бардак тут устроил! Я приберусь...
- Я же говорю, отцепись.
Но чертенок не слушал, он волчком завертелся по комнатам, словно не его только что гонял озверевший Бес. Мусор отправился за окно, а дом, хоть изрядно опустевший, засиял чистотой и порядком.
- Ну что ж, - чертенок потер ладошки. - Зато просторнее стало! Нам же тут теперь вдвоем жить...
- И меньше мест, где ты мог бы спрятаться! - подкравшись, Бес схватил зазевавшегося чертенка, тот взвизгнул и забрыкался, но хватка когтей живо пресекла попытки вырваться. Малыш испуганно и растерянно уставился блестящими черными глазенками на Беса, а тот пытался сообразить, что делать дальше: выбросить - так вернется назад, не успеешь опомниться; убить - жалко, вон какие глазки жалобные; связать и в погреб бросить - авось пригодится... А что, тоже выход!
Скрученный по рукам и ногам чертенок извивался на полу, поскуливая.
- Больно ведь! У меня ручки немеют! И ножки! Отпусти! Пожалуйста!
- Заткнись! - и Бес столкнул наглеца в открытый люк погреба. Судорожный "нявк" от удара о землю - и крышка люка захлопнулась, в доме воцарилась долгожданная тишина. Бес вздохнул с облегчением и вернулся к работе.
О пленнике он вспомнил лишь через день. В чане на огне в лаборатории давно варился новый состав супер-сильного яда, но для испытания нужен был подопытный "кролик". Ловить животное в лесу очень уж лениво, за неимением кролика сойдет и чертенок - вот на ком без зазрения совести можно провести испытание. Заодно избавим мир от надоедливого отродья! Бес спустился в погреб, тут всегда стоял холод и сырость - самое приятное место в доме в любой сезон года! Чертенок скукожился на полу, в слабом свете из щелей в потолке было видно, как он мелко трясется. Бес толкнул его носочком домашней туфли.
- Эй, ты жив?
Чертенок тихонько всхлипнул, сжался еще больше. Бес опустился на колено, подхватил легкое тельце и перевернул к себе, на ощупь оно было холодным и оцепеневшим. Чертенок глаз не открывал, ресницы слиплись от замерзших слез, губы посинели, мордашка побелела, даже волосы и одежка покрылась инеем, растрепанная голова перекатилась по локтю Беса - чертенок бессознательно уткнулся лицом в грудь Отшельника в поисках тепла, и Бес ощутил его редкое дыхание.
Что-то дрогнуло внутри Беса - ему показалось, что сердце забилось сильнее. Тряхнул головой - нет, наваждение какое-то! Надо будет в постели полежать, а то все эти волнения могут на здоровье сказаться. Он поднял чертенка и вынес по лестнице наверх, прямехонько в лабораторию. Положил на стол, развязал веревки, чертенок безвольно раскинулся, свесив онемевшие лапки с краев столешницы. Бес пощупал его голову: кажется, малыш совсем замерз в погребе, теперь холод выходил из него жаром, он весь горел, дыхание так и осталось прерывистым. Бес недовольно поморщился: чистота эксперимента может быть нарушена, если подопытный в неадекватном состоянии. Он похлопал чертенка по щекам, тот слабо всхлипнул, облизал пересохшие губы, приоткрыл глаза и нашел силуэт Беса.
- Примешь лекарство, - соврал тот, предвкушая яркий эксперимент: сейчас он даст чашу с ядом и запишет все реакции организма. Чертенок доверчиво протянул ручонки к чаше, чистым взглядом, полным веры своему "спасителю", глядя в глаза Беса. И рука того дрогнула, расплескав яд по столу. Бес сглотнул, не понимая, что с ним происходит. Никогда еще жалость, сочувствие и прочие пагубные эмоции не мешали ему работать - и на тебе! Собственное тело подводит, руки не слушаются - не хотят давать гибельную чашу маленькому наглому существу... милому, забавному, доверчивому...
- Мое... л-лекарство... - прохрипел тихонько чертенок, но тут же закашлялся, цепляясь ручонками за собственную драную одежонку. Он задыхался, словно не в силах вздохнуть, личико исказилось страхом - Бес отбросил чашу (яд - его лучшее изобретение последних лет - растекся по полу), склонился над агонизирующим чертенком, запрокинул его голову и накрыл его рот своим, чтобы вдохнуть в легкие малыша живительный воздух, заставить их расправиться и заработать. На третий вдох он вдруг почувствовал в своем рту посторонний предмет – это наглый притворщик просунул туда свой язычок, встретив искусственное дыхание Беса настоящим поцелуем. Отшельник обалдело шарахнулся назад и уставился на развратного мальчишку с недоумением.
- Эй, ты чего? Сдурел?
Чертенок лукаво улыбнулся, жаркий румянец не оставлял его щек, но теперь он не казался следствием болезни. Бес подосадовал на свою глупость, поддался обману и чашу разбил, яд разлил – жалко работы! Опять провели его, как несмышленого бесенка. А обманщик нагло скалился со стола, и не думая убегать, но рука уже не поднималась задать ему надлежащую трепку. Репутация «страшного и ужасного» Беса трещала по швам, а он ничего не мог с этим поделать, нашла коса на камень.
- И что мне с тобой делать? - рассеянно спросил Бес, ни к кому особо не обращаясь: он привык думать вслух.
- Ты не знаешь, что может большой бес сделать с маленьким чертенком? - взгляд нахаленыша стал горячим, он выгнулся на столе, расставив ноги чуть в стороны, упираясь локтями за спиной. Бес сглотнул и отступил еще на шаг.
- Ты это чего удумал? - ему вдруг стало очень жарко, может, заразился чем у пацана? Потрогал свой лоб и буркнул: - Точно, я просто заболел, пойду полежу, авось пройдет, - и с видом побитой собаки он побрел в спальню, отложив изгнание чертенка на потом. И не видел, как незваный гость с ехидной ухмылкой юркнул следом за ним.
Сбросив халат и зарывшись в ворох одеял, Бес тяжело вздохнул, уставившись в потолок. Спать не хотелось, но тело ломило от непонятного ощущения, словно бы нехватки чего-то, в животе скрутило все, может, это несварение или того хуже - кишечная палочка? И тут он почувствовал, как по его ногам что-то крадется, одеяло взбугрилось, волосы Беса встали дыбом - все, болезнь свела его с ума, это не излечимо, он умрет в жутких страданиях. Из-под одеяла высунулась всклоченная голова, и чертенок нахально подмигнул.
- Ты?! Фуууух! Я уже думал, конец мне настал, - Отшельник утер со лба холодный пот.
- Я хотел тебя развлечь. Чего это ты удумал валяться?
- Плохо мне, - пожаловался Бес, удивляясь, чего это он так мирно беседует с этим "подопытным кроликом"?
- Где плохо? - чертенок сбросил одеяло, усевшись на ноги Бесу и бесцеремонно разглядывая его: тот сразу почувствовал себя уязвимым и даже смутился немножко. Он ведь редко когда одевал что-то под халат, если проводил время дома. И сейчас взгляду незваного гостя предстало тело Беса во всей, что называется, красе - мускулистый торс, по рукам, ногам, на груди и в низу живота поросший кудрявыми черными волосами.
- Ну, просто плохо и все, - смутился хозяин терема, пытаясь нащупать другое одеяло и хоть как-то прикрыться.
- Просто не бывает, надо точно знать. Здесь? – с видом опытного лекаря чертенок приложил ухо к груди Беса. - Нет. Значит, тут? - растрепанная голова сместилась ниже, к животу, зависла над ним, и Бес тоже обеспокоено глянул туда. – Ого! Да тут настоящее воспаление! Ммм, кажется, я знаю способ вылечить эту болезнь.
- К-какой? - промямлил Бес, без восторга разглядывавший то, во что превратился орган для мочеиспускания. Ощущения были не то чтобы болезненными, но очень странными и непривычными.
- Очень… приятный… способ, - показалось, или голос чертенка стал низким и хриплым? – Доверься мне…
- С чего бы это?..
Но тут влажные губки малыша провели дорожку вдоль плоского живота - дыхание Беса перехватило, дернулся было сбросить чертенка, но передумал, ничего ведь страшного не происходит пока. Хотя почему-то эпицентр общего недомогания резко переместился в паховую область и сосредоточился в одном месте. Бес испуганно и оттого вяло попытался отвлечь Чертенка:
- Какой-то ты слишком бодрый после суток в подвале. Может, ты голоден?
- Еще как! - плотоядно облизнулся Чертенок, спускаясь еще чуть ниже, он искушающе улыбнулся. - На ужин у меня сегодня ты! - и он совершил нечто умопомрачительное, по крайней мере, у Беса и впрямь помрачился ум от яркого ощущения горячего и мокрого рта там, где до сих пор только собственная рука бывала и то лишь для справления природной надобности. От неожиданности он напрягся всем телом и коротко простонал. Чертенок удовлетворенно хмыкнул и продолжил сладкую пытку, издавая неприлично влажные звуки и довольно помахивая пушистым хвостом.
Бес решительно ничего не понимал. Что за болезнь странная им овладела и что за лечение такое… негигиеничное? С одной стороны симптомы пугали, надо столкнуть наглого чертенка с кровати немедленно. С другой - собственное тело не слушалось, руки сжались на плечах маленькой вихрастой сволочи и не желали отпускать. Жар нарастал, все тело горело, хотелось стонать и метаться, Бес едва сдерживался, дышать стало тяжело, все вокруг расплывалось яркими пятнами.
- Не будем увлекаться, - Чертенок отстранился, Бес собрался высказать несогласие, но не успел, и дыхание снова прервалось, потому что Чертенок стремительно поцеловал его в губы, снова втолкнув язычок в рот Беса. Отшельник все пытался понять, нравится ему происходящее или нет, он что-то читал о подобном в книгах, но давно и никогда исследования его не касались таких взаимодействий организмов. А Чертенок снова оседлал бедра Беса, соблазнительно выгнулся всем тонким телом и принялся стаскивать с себя одежду - изрядно потрепанную, изорванную, пыльную... но как это было эротично! Или сознание Отшельника уже пребывало на той стадии, когда решительно все кажется возбуждающим и прекрасным? В любом случае, глядя на обнаженную тощую грудку рогатого мальчишки, Бесу захотелось прикоснуться, погладить, облизать, вернуть нежность сторицей, Чертенок податливо наклонился под нажимом рук хозяина, прикусил губу и зажмурился от удовольствия, пока тот пробовал на вкус его кожу, задохнулся от восторга и нервно заерзал на месте, когда горячий и жадный язык Беса обвел его соски.
- Нравится? - хрипло шепнул Отшельник.
- Еще как! Хочешь сам почувствовать это?
- Ааа... Ну... - озадачился Бес.
Чертенок усмехнулся, чмокнул его в губы и прильнул к его широкой груди, намереваясь подтвердить слова делом.
- Ооох! И правда, приятно! - зажмурился в свою очередь Бес.
- Но это не все, - лукаво улыбнулся мальчишка.
- А что?..
Закончить вопрос Бес не успел, его глаза распахнулись в изумленном ошеломлении, он даже рот раскрыл, но так и не смог выдавить ни слова, ни стона, только губы подрагивали. А Чертенок запрокинулся, и улыбка сменилась на его лице гримасой мимолетного страдания, пока он осторожно и неспешно насаживался сам на плоть Беса, заставляя того затеряться в потоке новых ощущений.
- Ох, дьявол, как... тесно! - он невольно толкнулся вверх, помогая мальчишке.
- И горячо, не так ли? - выдохнул довольный чертенок, принимаясь двигаться вверх-вниз, а у потрясенного до глубины души (или организма, как посмотреть) Беса перед глазами вспыхнули искорки, закружились вихрем, он едва различал пунцовое лицо чертенка с капельками пота на висках и полусомкнутыми влажными ресницами.
- Красивый, - выдохнул Бес, малыш благодарно застонал. - Но медленный, - добавил Бес. Он поднялся с подушек, сгреб в охапку чертенка и перекатился на бок, меняя их диспозицию и оказываясь в главенствующей роли. Теперь они полнее соприкасались телами друг с другом, а темп задавал Бес, естественно, ускорившись, как хотелось ему. Чертенок заметался, задохнулся, сотрясаемый резкими движениями хозяина, но в его криках не было боли, только удовольствие - невыносимое, отчаянное, молящее. Бес не заметил, как его живот оросился горячим семенем партнера, не остановился ни на миг, пока изнемогающий чертенок не кончил во второй раз, но уже вместе с Отшельником.
- Эврика! Это лучшее открытие за этот год! - заключил Бес уверенным тоном, откидываясь на подушки. Чертенок лишь согласно вздохнул, устало приваливаясь к его боку, он почти сразу задремал. Бес с улыбкой умиления погладил его по растрепанной голове, чертенок тихо мурлыкнул сквозь дремоту.
- Да, пожалуй, я оставлю тебя здесь жить, - задумчиво заключил Бес и тут же добавил, - на какое-то время.
Ехидная ухмылка, что расцвела было на личике чертенка, поугасла, зато его рука, обнявшая Беса, собственнически сжалась: мол, попробуй, выгони только, я тебе быстренько докажу, кто в доме хозяин!

Часть вторая. Нежданный визит.

Вставать не хотелось ужасно, хоть солнце давно перевалило через зенит, а желудок периодически порыкивал, напоминая, дескать, не любовью единой сыта нечисть! Открыв для себя радости плотских удовольствий, Бес никак не мог насытиться, восполняя пробелы своей долгой жизни отшельником. Совсем немного времени прошло, как в его одиноком мирке окопался наглый маленький Чертенок, но Бес уже с трудом представлял свои будни без его звонкого голоса, веселого смеха, томных взглядов и вздохов, и без гибкого светлокожего тельца, обвивающего Беса в их теперь уже общей постели. Как сейчас, например: малыш тихо сопел, пристроившись на широкой груди любовника, ненасытный Бес загонял его за ночь, еще и утром добавил. Не сказать, чтобы Чертенок был недоволен, но после таких постельных баталий он опять проспит до вечера. А с ним и Бес - не хотелось шевелиться, даже чтобы завершить несколько экспериментов, заброшенных ради так называемой "личной жизни".
Бурррррррлльк!
Эй, а ведь это не бесов желудок урчит! Чертенок завозился на его плече, пробормотал нечто невразумительное, затем потянулся, зевнул, уткнулся мордашкой в шею Беса, обхватив его ручонками - тоже не захотел просыпаться, предпочитая комфорту сытости маленькое счастье оставаться рядом с Бесом. Ммммм! Сердце сжалось в приступе нежности! Но - увы! - любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Когда возмущения желудка стали громче мыслей, Бес осторожно поднялся, уложил недовольно заворчавшего чертенка в ворох одеял, а сам слез с кровати - деревянные опоры скрипнули – натянул штаны и отправился на кухню, придумывать им завтрак... хотя, наверное, уже обед, судя по косым теням за окнами. Бес поставил на огонь чайник и уже намазывал бутерброды рыбным паштетом, когда в дверь неожиданно постучали.
Первое удивление сменилось настороженностью, Бес вспомнил, что к нему никогда и никто не приходил в гости. Стало быть, это какой-то случайный путник, потому как враги давно не рисковали к нему соваться. Бес как был - полуголый, со всклоченной шевелюрой и бутербродом в зубах, - распахнул входную дверь и...
- Ой! - икнул Бес и рефлекторно захлопнул дверь. Ему показалось, что на него взглянули два зеркальных отражения, лишь слегка искаженные временем. Не может быть! Отец и мать? Откуда они знают, что он прячется в этой долине! Не надо было отправлять им ту рождественскую открытку. Вот уж не вовремя так не вовремя! Бес успокоился и открыл дверь снова, в нее как раз начали настойчиво и недовольно стучать.
- Я подозревала, что ты не будешь нам рад, но чтоб настолько! - мать, грозная, мощная, суровая, шагнула в прихожую, которая сразу стала меньше, съежилась, как сам Бес под действием материнского авторитета. Отец молча следовал за ней, он с любопытством оглядывал жилище своего ребенка. Это все разом напомнило Бесу, почему он покинул родительский дом много лет назад. Жизнь отшельником в то время казалась ему верхом блаженства.
- Что ты, матушка, я рад вас видеть, конечно, - пробормотал Бес. - Просто это так неожиданно...
- Что? Погромче, будь так добр?
Бес содрогнулся и оскалился в подобострастной улыбке:
- Я очень рад, что вы навестили меня, матушка! Ну, и папа тоже, - обреченно поник Бес. Он запугал всю долину, без колебаний избавлялся от врагов – но взгляд матери мгновенно превращал его в жалкого блеющего ягненка. Фу, сам себе противен.
- Навестили, как же! - фыркнул отец Беса. - Твоя матушка, наконец, разнесла наш дом, и теперь намеревается жить тут, видимо, чтобы разнести и твой, ты же знаешь, какой у нее дикий нрав... собственно, у тебя такой же, - опомнился папаша-бес, махнул когтистой лапой и прошел в гостиную, развалившись в любимом кресле Беса у холодного камина. - Эх, хорошо у тебя тут! - мечтательно протянул папаша, забрасывая руки за голову, и Отшельник с ужасом начал осознавать, что нашествие родичей далеко не временное явление.
- Но... я... не...
- Что-что? - широкая ладонь матери легла на его макушку.
- Н-ничего, - пролепетал съежившийся Бес.
- Вот и ладушки, - потерла руки мамаша. - Показывай, где тут кухня и кладовая?
- Матушка, я бы предпочел сам...
- Ты в своем уме? Мужчин нельзя допускать к домашнему хозяйству, иначе... ОЙ, ЧТО ЭТО?!!! - мать-бесовка в панике отшатнулась назад, когда, войдя в кухню, она наткнулась на заспанного Чертенка. А малыш поморгал на нее непонимающе, душераздирающе зевнул и только тогда осознал, что в доме посторонние. Он вопросительно посмотрел на Беса. Тот скривился с отчаянием и досадой, закатив глаза для пущей убедительности. Чертенок вскинул бровки, осматривая все еще не отошедшую от шока бесовку. Отец-бес прибежал на вопль жены и с любопытством наблюдал за малышом, который невозмутимо пожал плечами, залез на табурет и потянулся к фруктам в корзине на кухонном столе. Пушистый хвост неспешно вилял из стороны в сторону. И почему-то глаза всей семьи бесов сопровождал его виляния глазами: туда-сюда, туда-сюда.
- Это что, твое домашнее животное? – деловито осведомилась бесовка.
Чертенок едва не поперхнулся и, как был с грушей в зубах, повернул лицо к бесам, его любовник выглядел потерянным - не знал, стоит ли рассказывать всю правду о них с Чертенком? Малыш усилием проглотил, не жуя, откушенный кусок, сделал "простое" лицо и вопросительно издал: «Гав?», хвост завилял чаще. Бес ответил скептической миной.
- Нет, это мой... – «друг? сожитель? любовник?» - ...помощник, вот! - нашелся Бес, и они с Чертенком одновременно перевели дух. В голове Отшельника сразу выстроился план, что и как врать. - Да, помогает мне в моих экспериментах, сырье ищет, ассистирует и все такое, - забормотал он.
- А еще я посуду мою, пол подметаю, носки штопаю, дрова колю… - закивал Чертенок, подхватывая легенду Беса на лету и одновременно доводя ее до абсурда, Отшельник криво усмехнулся: глупо получилось.
- Ну, да, поет, танцует и крестиком вышивает, - оборвал он увлекшегося Чертенка и повернулся к родителям, все так же ожидающим объяснений. - В общем, я с ним живу тут. Во всех смыслах! - предупредил он вопрос, готовый слететь с уст матери. Та недовольно нахмурилась. Оба горе-сожителя втянули головы в плечи, ожидая бури гнева.
- О, ну, конечно, - меланхолично кивнул отец-бес, но мать была иного мнения:
- Поскольку мы теперь тут живем, потрудись всех домашних питомцев держать во дворе.
- Но матушка, я же сказал!..
- Ты же знаешь, у меня аллергия на мех!
- Какой мех?! Где?! - возмутился Чертенок. - У меня?! – он недоуменно осмотрел себя, оглянулся назад – пушистый хвост виновато вильнул.
- Цьщ, щенок! А ну-ка, брысь на улицу!
- А где мне там спать? – возмутился Чертенок.
- Сынок, сколоти ему будку!
- Но, мама, он не питомец!
- МОЛЧАТЬ!!!
И в доме внезапно воцарилась тишина - аж в ушах зазвенело. Бес и его мать уперлись друг в друга тяжелыми взглядами, угрожающе сопя. Отец так же меланхолично прислонился к стене и увлеченно рассматривал свой маникюр с видом «я не я и жена не моя». Чертенок насупился, затем демонстративно фыркнул - и отправился прочь из дома. Бес оглянулся на звук хлопнувшей двери, и лицо его разом стало виноватым и растерянным. Неужели он ушел?
- Вот так-то, - удовлетворенно припечатала мать и начала исследование кухни, без спросу деловито роясь по шкафам.
А что мог поделать Бес? Он робел перед матерью с детства, душа требовала свободы, а тело трепетало в страхе перед наказанием. Он давно вырос - а страх остался, въелся в мозг с воспоминаниями о прошлом. А сейчас к нему добавился еще и стыд - он чувствовал себя виноватым перед Чертенком. Поэтому сдался, позволил матери беспредельничать в своем доме, а сам отправился искать малыша. Только бы тот не обиделся и не сбежал насовсем!
Но умница Чертенок никуда не убежал, он сидел на крылечке и смирно ждал, повернул к Бесу лукавую мордашку и усмехнулся.
- Если ты не хочешь с ними жить, почему не прогонишь их?
- Легко тебе говорить.
- Надо просто объяснить, что они стесняют тебя, предложи им поискать себе другое место для дома! Ведь ты уже взрослый, они не имеют права тебе диктовать что-либо, - убедительно пояснял Чертенок.
- Если бы ты знал, как я тебе завидую! - вздохнул Бес, усаживаясь рядом на ступеньки и подпирая лицо ладонями. - Ты всегда свободно говоришь, что думаешь, и делаешь, что считаешь нужным.
Чертенок хотел, было, возмутиться, но подумал и... передумал. Толку сейчас убеждать Беса в чем-то никакого, а вот показать ему, на что он способен - это вполне возможно! Чертенок положил руки на плечи удивленного Беса и быстро пробормотал заклинание:
"На три стороны свет, на четвертую ночь.
Одолеть ее никому не в мочь.
Призываю тьмы вековечный мост –
Поменяй тела до полночных звезд!"
Темнота заволокла глаза, а когда Бес снова смог видеть - это был самый странный момент его жизни. Мало того, что все вокруг стало большим и опасным, обострилось зрение и слух, слушая не сплошную какофонию дневного гомона леса, а отмечая вой волков вдали, стрекот кузнечиков под домом, шум ветра в листве... Нет, мало всего этого: он повернул голову - и встретился с собственным взглядом, на него насмешливо смотрело его лицо, причем отнюдь не из зеркала. Бес судорожно ощупал себя, дыхание перехватило:
- Я... я... это ты?..
- Я - это ты, ты - это я, - мелодично подхватил Чертенок... то есть уже Бес... или нет? Бес в теле Чертенка запутался окончательно и ошалело встряхнул головой.
- Так, ну, ты-то тело побереги, чай не твое оно! - строго погрозил Чертенок пальцем Беса. - Какое забавное выражение моего лица у тебя сейчас, - хихикнул он. - Ладно, я пошел.
- Куда? - вскочил Бес, или уже Бесенок.
- Ну, конечно, спасать наш дом от агрессоров, твоих родителей! - хмыкнул Черт.
- НАШ дом? - уточнил Бесенок из привычной вредности, но Черт уже скрылся в дверях терема. В бесовском облике он смело шагнул на кухню, а уменьшенный в росте Бес притаился у двери, затравленно посматривая на родителей и ожидая бури. Мать-бесовка разворошила кухню, выставив посуду из шкафчиков на столы, как так и надо, теперь совала любопытный нос в мешки с картошкой и сахаром в углу. При появлении сына она удивленно вскинула брови, но не успела ничего сказать - Бес деловито и молчаливо принялся расставлять посуду по старым местам. Мать приняла вызов и столь же деловито следом за Бесом начала вытаскивать ту же посуду. Бес оглянулся - и демонстративно запечатал шкаф, куда только что все составлял, магической печатью. Выжидающе уставился на мать, скрестив руки на груди, на его лице читалось: "Я все равно все спрячу и шкафы запечатаю, можешь стараться сколько угодно, я кого хочешь переупрямлю!»
- И что это должно означать? - в голосе матери прозвучала неприкрытая угроза. Бес не дрогнул, вопреки ожиданиям, и на лице ее отразилось сомнение.
- Это означает, мама... и папа, - Бес кивнул любопытствующему отцу, который выглядывал из-за косяка двери поверх растрепанной головы маленького Беса. - Это означает, что у меня своя жизнь. А в чужой терем, как известно, со своими порядками не лезут!
Отец молча кивнул, исчез, из-за двери послышались его аплодисменты. Мать сурово насупилась.
- Я тебя родила, я имею право...
- Спасибо за труды, мама, - насмешливо оскалился Бес. - Не хочу показаться неблагодарным, вы можете тут пожить... какое-то время. Но постарайтесь скорее найти себе НОВЫЙ дом, а этот оставьте мне.
- Ты... ты... - и бесовка бессильно рухнула на стул. - Вот какие дети нынче пошли. Родных родителей...
- Знаешь, мать, - пожал плечами отец, входя на кухню уже со своим рюкзаком за плечами. - Я тебе сразу так и сказал, дурная это затея! Так что лучше бери вещички…
- Заткнись! - простонала бесовка, хватаясь за голову. – Это заговор! Все, я поняла, ты неблагодарный сын, я и сама тут ни минуты не задержусь!
- Извини, - Бес пожал плечами, копируя жест папаши.
На выходе отец потрепал Беса по плечу и тайком от матери пробормотал.
- Как устроимся, я напишу, приедешь в гости. Ну, там, конфетки-фруктики-цветочки, ты сам сообразишь, да?
- Спасибо, папа, - душевно кивнул Бес. – Я обязательно приеду навестить вас.
Брови отца-беса поползли вверх:
- Ты точно мой сын?
- То есть?
- Да нет, ничего... так, показалось... - пробормотал отец, выходя за дверь.
Когда они исчезли из виду за лесными зарослями, из своего укрытия выбрался Бес и восхищенно бросился к Чертенку.
- Вот это да, как ты их!
Чертенок рассмеялся, подхватывая Беса на руки.
- А под конец чуть не попался!
- Да уж, я не настолько с ними мил. Мы вообще, знаешь ли, особо не ладим.
У Чертенка тем временем проявлялось странное выражение, он все теснее прижимал Беса к груди, поглаживая ладонью по круглой попке.
- Эй, ты чего? - насторожился Бес. - Ааа, слушай, я тут подумал, давай-ка меняться местами обратно, а?
- Заклятие работает до полночных звезд! А значит, - Чертенок оскалился довольно-предовольно, - у нас ПОЛНО времени!
- Аааааа! - запищал Бес, взваленный на плечо самым бесцеремонным способом. – Это заговор!
Было так странно сквозь пелену на глазах видеть собственное лицо с выражением откровенной похоти, такой себе извращенный вид онанизма - спать с самим собой, будучи в чужом теле.
- Зачем ты... - но рот Беса был закрыт поцелуем.
- Ты слишком сильно сопротивляешься, - заметил Чертенок. – Прими это как новый опыт, - он держал Беса крепко, прижав к постели, и, пользуясь не своей превосходящей силой, сдирал остатки одежды, неловко царапая нежную кожу когтями.
- Мммпфффннн, - это Бес попытался сказать, чтобы тот был поосторожнее, не учтя, что его еще целуют. А потом пытался отдышаться, это было непросто: нечто невероятное творилось с дыханием под напором ласк и поцелуев Чертенка.
- Что? Разве тебе не интересно, как это чувствуется с моей стороны? - низкий голос проворковал на ухо.
- Даже не знаю, - вздохнул он, задумавшись. - Я, конечно, исследователь, но... ах! не до такой степени! Нет! Погоди! - его, естественно, не слушали.
Большие ладони с узловатыми пальцами ласкали тонкое тело, принадлежащее на время Бесу. И он поразился, с какой готовностью оно откликается на прикосновения, какой он чувствительный, его Чертенок. В сердце разливалась новая волна тепла: он начинал понимать, как много дает ему малыш, как хорошо ему с Бесом. Неоценимый опыт. Впрочем, он не мог не вспомнить так же, что сам он редко когда был так же нежен с малышом, как сейчас был нежен тот, кто занимал настоящее тело Беса.
- Прости, я бывал груб с тобой, - тихо шепнул он, прерывая слова шумными вздохами.
Чертенок хмыкнул, это было так похоже, что Бес усмехнулся - в каком бы он ни был теле, это все еще его Чертенок! Его солнышко лукавое!
- Знаешь, я не собирался заходить дальше, но, кажется, передумал, - весело пробормотал Чертенок, подхватывая Беса на руки и усаживая на колени. – Ну, ты смотри, какой же я миленький, когда возбуждаюсь! Сам бы так и съел! - и Чертенок рассмеялся, а Бес имел возможность оценить, насколько меняется его собственное (обычно угрюмое) лицо во время смеха. А ведь он так много лет совсем не улыбался.
- А я вот совсем не миленький, что ты во мне нашел? - неожиданно для себя выдал Бес. Чертенок перестал смеяться, серьезно посмотрел на него, затем уложил на постель и лег сверху, стараясь не наваливаться сильно.
- А я тебе покажу, что я нашел в тебе, - шепнул он, прикусил ушко Беса и обвел его языком. Бес не удержал хриплый вскрик, схватился за плечи... собственно, за свои плечи - какой он, однако мускулистый, по сравнению с субтильным Чертенком. И тут нахлынуло ощущение полнейшей безопасности - ведь рядом с такой силищей ему ничего не грозит.
- Раз, - шепнул он.
- Что?
- Я вижу первую причину. Я надежный и сильный.
- Угум.
- Но этого мало, ты продолжай, - поспешно проговорил Бес, вызвав смешок Чертенка.
Пальцы сдавили сосок, Бес охнул, зажмурился, но так ощущений стало только больше, и он осознал, что активно трется о бедро Чертенка пылающим пахом, а тело малыша подбросило еще одно новшество - его заднице, кажется, не терпелось еще больше, чем члену! Иначе как словом "зудит" Бес бы это не назвал. Интересно, что чувствует сейчас Чертенок, привыкший к тому, что обычно его берут, а не он?
- Ха! Да тут еще с рефлексами разобраться надо! - фыркнул Чертенок, подтверждая теорию Беса. Они встретились глазами - одинаковое озарение светилось во взглядах.
- Два.
- Пожалуй, да, - согласился Чертенок. Они идеально друг другу подходят в постели. "И по размеру тоже", - подумал Бес и залился краской. Он что, уже и мыслить начинает соответственно занимаемому телу? "Я не пассив! Я не пассив! Я не... ой, мамочки!" Он громко застонал, выгнулся в спине и впился коготками в плечи Чертенка.
- Тихо-тихо, сейчас ты привыкнешь, - успокаивающе проворковал любовник на ушко.
- Как ты... терпишь... это? Каждый раз? - почти истерично выдавливал из себя Бес по слову с всхлипами и ойканьем, пока в его нутро вонзался кол. То есть член. Но чувство было, как будто его на кол сажают. На раскаленный и...
- О-ОХ!
...огромный твердый стержень!
- Нет, нет...
- Ну, потерпи, у меня, знаешь ли, тоже немного опыта в роли актива. Считай это нашим вторым Первым разом.
Первый раз? Значит, так было малышу под ним в первый раз? Больно и страшно. Большой дядька без малейшего понятия, как надо это делать, раскладывает его и... ой, нет, ведь Чертенок тогда залез на него сам, облегчил себе участь. Теперь Бес его лучше понимал.
- Ой-ой!
- Что? До сих пор больно?
- Нет, в том и дело... что... ах! Что это было?! - воскликнул Бес, дрожа от неожиданного всплеска удовольствия.
- Аааа... это такое местечко там, - Чертенок целенаправленно толкнулся в него снова. Бес застонал громче. - Да, вот там. Нравится?
- И тебе... тоже... так... да? - задыхался Бес, извиваясь под ним. - Ооо, да!
- Три?
- Ммм... еще бы!
- О, Тьма, какой же ты горячий! - Чертенок замотал головой и зажмурился, приостанавливая движение.
- То есть ты. Ты горячий, - Бес улыбнулся, обхватил его руками за шею. - Горячий, сладкий, нежный, податливый, покорный, страстный, красивый, чувственный... – шепотом перечислял он, и Чертенок двигался в нем в ритм словам, заворожено слушая, как собственный голос бормочет ему нежности. Бормочет, шепчет, стонет, рыдает по мере того, как ритм ускоряется – и, наконец, они стонут вместе, оргазм накрыл их с головой, сотрясая дрожью сплетенные вместе тела.
Часы пробили полночь, Чертенок открыл глаза и посмотрел на Беса, тот спал с невероятно блаженным выражением лица. Но когда малыш пошевелился, недовольно заворчал, сгреб его в охапку, зарылся носом в шевелюру на макушке и снова успокоено засопел. Чертенок хмыкнул, завозился, устраиваясь поудобнее в уютных объятиях Беса, и счастливо вздохнул. Такой сильный, нежный, внимательный, страстный... да, это все хорошие причины, чтобы быть с ним. Но самих по себе не достаточно даже таких чудесных причин.
- Любимый и единственный... это четыре, - шепнул Чертенок в грудь Беса, вдыхая его запах и греясь его теплом.

Иллюстрация от Electro-Lit

"Чертенок"
(с) Electro-Lit, спасибо ей большое!)))

@темы: фэнтези, рисунок, проза, яой, R

---

Охотник из другого мира (не завершен)

[Rinako]

Название: Охотник из другого мира.
Автор: Rinako, Tseng.
Небечено.
Рейтинг: NC-17 (за расчлененку).
Жанр: раунд-робин (повесть в форме отыгрыша), экшен, хоррор.
Размер: макси.
Статус: брошен на полпути.
Пейринг: человек и оборотень.
Саммари: Если бы существовали параллельные нашему миры, кто бы населял их? И кем для этого кто-то стали бы мы, люди?
Предупреждения: яой, экшен, мистика, местами дарк.
Источник: сообщество Голубой огонек

Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая

П.С. Долго думала, а стоит ли это выкладывать или не палиться? Отыгрыш брошен, увы, до секаса не доиграли. Но есть надежда скоро получить повесть по мотивам данного сюжета. Подождем?))

@темы: проза, яой, NC-17, раунд-робин

---

Первый и единственный

[Rinako]

Название: Первый и единственный.
Автор: Rinako, Edvardo-Trey
Небечено.
Рейтинг: NС-17.
Жанр: раунд-робин (повесть в форме отыгрыша), экшен, романс.
Размер: миди
Статус: завершен.
Пейринг: человек и вампир.
Саммари: Освоение землянами новых планет привело не только к добру. Одна из планет - Драго - оказалась заселена, ее жители - вампиры - поселились на ней в незапямятные времена, туземцев обратили в личный скот - доноров крови, и то же самое желали бы сделать с Землей. После нескольких космических войн, правительства планет все-таки заключили мирный договор, по которому появления вампиров на Земле строго ограничивалось дипломатическими визитами, а с целью отсекать любителей нелегальной охоты на Земле был создан Офис межрасовой безопасности, высылающий отряды охотников в места, где замечалась зловредная деятельность вампиров. Нарушителей депортировали, а в случае сопротивления могли и вовсе уничтожить на месте. Так было до тех пор, пока однажды в одном земном городе не случилось событие, способное разрушить хрупкий мир между планетами.
Предупреждения: яой, экшен, изнасилование, инцест, дарк.
Источник: сообщество Голубой огонек

Читать здесь!

П.С. Очень, очень, ОЧЕНЬ извиняюсь за количество ошибок. Проверять просто нет времени. Если кто решится - вынесу личную благодарность с занесением!))

---

Бажен в Стране Чудес

[Rinako]

Название: Бажен в Стране Чудес
Автор: Rinako, Amaryllis_blood,
Небечено.
Рейтинг: R.
Жанр: раунд-робин (повесть в форме отыгрыша), романс.
Размер: мини
Статус: условно завершен.
Пейринг: человек и фавн, человек и водяной.
Саммари: маленький мальчик Бажен, переживший не лучшие времена в Средневековой Европе, волшебным образом переносится в параллельный мир, населенный странными сказочными существами. Там давно не видели людей, и отличающийся от всех Бажен стал центром всеобщего внимания, поселился в семье фавнов и радовался жизни. А затем у фавнов наступил брачный период… Во второй части Бажена похищает озерное чудовище.
Предупреждения: яой, флафф, педофилия, межвидовой секс.
Источник: сообщество Голубой огонек

Часть первая
Часть вторая

П.С. При наличии желания сыграть Бажена, я охотно продолжу данный отыгрыш с другим соавтором.

@темы: фэнтези, проза, яой, R, раунд-робин

---

Beauty and the Beast

[Xenophil]

Предлагаю начать с дискуссии по вопросу: можно ли причислить сюжет "Красавица и чудовище" к теме ксенофилии?

Вопрос: Аргументы в комментарии

1. Да		36	(22.5%)
2. Нет		11	(6.88%)
3. Можно до момента превращения Его в человека		76	(47.5%)
4. Глупый вопрос		6	(3.75%)
5. А когда начнут выкладывать картинки с сексом?		31	(19.38%)
Всего:		160 Всего проголосовало: 127

@темы: обсуждение

---

Вопросы, предложения, пожелания, замечания

[Xenophil]

Уважаемая публика! Все, что вы имеет нам сказать, лучше делать в эту тему. Спасибо за лаконичность, вежливость и понимание!

---

Правила, баннеры

[Xenophil]

Ксенофили́я — психологическое понятие, означающее любовь и склонность к неизвестным вещам и людям, неиспытанным ощущениям. Может иметь также сексуальную трактовку — склонность к необычным сексуальным партнёрам, в частности, другой расы или ранее совершенно незнакомым. (с)

Данное сообщество предназначено для обмена творчеством: художественного, литературного, игрового и прочего, - посвященного отношениям между представителями разных рас, в том числе секса с неизвестными видами жизни, пришельцами, с представителями других миров и так далее.

Обращаем ваше внимание, что сообщество не ставит своей целью продвижение сексуальных и любого другого рода контактов с пришельцами. Здесь собрались любители творческой обработки заданной темы, не более того. Мы здесь просто общаемся по интересам, развлекаемся и отдыхаем.

Несколько общих положений:

1. На сообществе действуют те же правила, что и на ресурсе diary.ru.
2. Будьте взаимовежливы.
3. Мат на сообществе не поощряется.
4. Приветствуется выкладывание любой информации по заданной теме, в том числе кросспост с указанием авторства или хотя бы источника. Не приветствуется откровенный плагиат.
5. На сообществе не существует понятия "боян". Если вам указали на то, что ваша информация слегка неактуальна (арт уже все видели, а текст читали) — просто уберите ее под кат, ничего удалять не нужно.
6. Сообщество индексируется поисковиками.

Реклама. Пока реклама запрещена, в будущем этот пункт будет изменен.

-------------------------------------------------------------------------------------
По мере развития сообщества правила могут дополняться.