"Трудности перевода" (7, 8 главы)

[Silversonne]

Название: Трудности перевода
Автор: Silversonne
Бета: AttaTroll
Фэндом: Вселенная хищников
Персонажи: Яуты, аттури, люди, ксеноморфы, ил-рруанцы и другие инопланетные расы
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Драма, Фантастика, Экшн (action), Психология, AU
Предупреждения: Насилие, ОЖП, Кинк
Описание: Времена, когда яуты и аттури были вынуждены объединиться перед лицом грозящей опасности, чтобы найти переводчика среди уманов, потому что последний переводчик-хироки, способный вести диалог с Межгалактическим советом и остановить нападение ил-рруанцев, умер при невыясненных обстоятельствах, а другие переводчики бесследно исчезли. Эта история не только о поиске взаимопонимания между двумя цивилизациями, отличающимися друг от друга культурными ценностями и восприятием жизни, но и о трудностях перевода, влекущих за собой цепочку непредвиденных событий, равно удаляющих и приближающих точки пересечения разных рас. Игра в классики, в которой представители двух цивилизаций, встретившись в одной клетке пространства, могут устоять бок о бок, столкнуть соседа, погибнуть вместе или воочию увидеть, как трещина змеится между ними, уничтожая предыдущие усилия на пути друг к другу.
Примечание: Некоторые "яутские" словечки выдуманы автором, некоторые неавторские, в любом случае, в тексте после каждой главы есть словарик необычных слов. Их немного)
Примечание 2: Харпи - слово, как раз придуманное автором для обозначения яутских женщин. В тексте расшифровки может не встречаться, поэтому указываю здесь.

_~+~+~+~+~+_

Глава 7. Наваждение

Не открывая глаз, Варна прислушалась: комнату наводнил легкий аромат, неожиданно приятный среди резких запахов Атолла. Его принес посетитель, изо всех сил старавшийся не напугать спящую уманку. Она быстро узнала вошедшего яута, несмотря на то, что в отсеке было темно: лишь пара электрических факелов делала мрак неполным и пульсирующим. За время, проведенное рядом с науду, она привыкла к неровному освещению, возникающие в самых неожиданных местах сполохи почти перестали ее тревожить. Озноб вернулся: воспоминание живо напомнило о себе кроваво-зелеными картинами. Ваар приблизился, и Варна сделала вид, что спит: ей не хотелось мучиться неловким переводом и бессмысленными разговорами. Хотелось одного: чтобы ее оставили в покое, не трогали, не навещали, не говорили, даже не молчали поблизости.

К руке настойчиво прикоснулись, и Варна вздрогнула под шкурой, выдавая пробуждение. Заворочалась, отпихивая навязчивые пальцы. Дайте ей поспать, совсем чуть-чуть, особенно когда после тяжелых, туманно-бордовых снов вдруг приснился родной город, старый, заброшенный парк и покрытые лесом, словно колючим зеленым покрывалом, горы, освещенные утренними солнечными лучами.

- Ты не спишь, - знакомый рык. Слова она поняла. Но то, что Предводитель сказал дальше, осталось набором диковинных звуков. Яут ждал ответ, а когда его не последовало, потянул шкуру на себя. Варна воспротивилась. Если ему нужно куда-то отвести ее, пусть подождет. Она решила не поддаваться собственному страху, потому, вместо того, чтобы выяснить, чего хочет Ваар, проворно соскочила с платформы. Встав под факелом, заставила себя рассмотреть посетителя. Вглядываясь в клыкастое лицо, она ждала агрессивной реакции: вот-вот мандибулы раздвинутся, морщины соберутся вдоль костяных наростов, яут схватит ее за руку и потащит невесть куда. Но Ваар, прислонившись к краю платформы, мирно покручивал короткую цепочку с черепом-застежкой, сдержанно наблюдая за происходящим.

- Я не опасность, - перевод получился кривым. Сердце Варны заколотилось. Вожак сказал что-то еще, чего она не разобрала, кроме слов «расслабленность», «нервная система», «устройство», «вода», «уединение», «наблюдают» и «удовольствие». Последнее ей не понравилось, потому что ощущения в теле изменились. Колокольчиком зазвенела тревожная мысль: нельзя стоять так близко, иначе легко сделать шаг навстречу, прижаться к сильному, горячему пятнистому телу: внутри излучаемой яутом уверенности тепло и можно спрятаться. Варну бросило в жар от собственных мыслей. Захотелось оказаться рядом и чтобы крепко, надежно, уютно закрыли мускулистые руки от космически-хищного мира. Может, тогда и дрожь пройдет?

Неужели ей настолько страшно, что подобные эмоции к инопланетянину стали реальностью? Ей так не хватает банальной уверенности в происходящем и тактильного взаимодействия? Варна зашипела, сознавая сущий идиотизм ситуации, не предполагая, что все эти чувства имеют мало общего с ее психологическими проблемами и усталостью.
- Чего тебе надо? - в смятении крикнула уманка. Отступив на два шага, она врезалась плечом в факел, по форме напоминающий корону. Потерла ушибленное место, по инерции, так как боли не было: металлическая пластина сработала, не допустив травму.
- Ты должна расслабиться, я тебе помогу. Иначе трудности с переводом продолжатся, - Ваар говорил простыми предложениями в надежде на то, что уманка поймет. Кажется, она улавливала лишь четверть сказанного. - Пойдем, я собираюсь показать тебе одно место. Оно походит на некоторые ваши земные территории.


Они долго шли по коридорам, петляли, меняя уровни, пока не остановились у сплошь покрытой изогнутыми наростами темной двери. Варна послушно следовала за яутом и теперь переминалась с ноги на ногу: уверенности в том, что она поступила правильно, покинув безопасный отсек, за которым присматривал Торквэй, поубавилось. Инстинктивно держа ладонь на животе, ритмично придавливала металлическую пластину, пытаясь прощупать гнездившуюся в солнечном сплетении тревогу. Она чувствовала себя пришлецом, попавшим в лабиринт, из ниш и закоулков которого враждебно поглядывали железные черепа, длинные позвоночники гигантских тварей, статуи неизвестных героев и богов. Вот и сейчас, когда дверь открылась, на Варну повеяло влажным жаром: тьма двинулась ей навстречу, зажурчала коварными ручьями. Это и вправду была вода. Как только они ступили за порог, по периметру зажглись факелы. Их формы соответствовали разным видам живых существ. Со всех сторон на вошедших смотрели вытянутые костяные морды с хоботами и без, длинными рогами, клыками, растущими прямо из шей – бесчисленное количество тварей, существующих и вымерших, красивых и убийственно-страшных. Жуткий коридор быстро закончился: за ним начинался узкий вход в пещеру. Ваар поставил ее перед собой и подтолкнул вперед. Чувствуя яута спиной, тесно прижавшегося и горячего, Варна решила поскорее попасть туда, куда ее вели, и отойти подальше. Сердце отдалось в животе, болезненно и тягуче. Яут чувствовал замешательство уманки: всё шло по плану, хотя и не совсем честно по отношению к ней. Она помогала его расе по доброй воле, старалась быть смелой и понятливой. На выходе Варна задержалась, лихорадочно соображая, как попроситься обратно в отсек, но слов не нашла. Оставалось одно – зайти в эту чертову пещеру.

- Жарко, - выдавила из себя, оборачиваясь через плечо на Ваара. Пот пощипывал нежную кожу: тоненькие ручейки струились под одеждой, делая прикосновения к защитным пластинам неприятно липкими.
- Дальше будет прохладнее. Я позаботился.

Нагромождения камней под сводчатым потолком, проросшим сталактитами разных форм и цветов, походили на земные водопады. Вода сбегала вдоль терракотовых валунов, закручиваясь маленькими водоворотами у основания каменной чаши. Нечто похожее на мох росло не только на камнях: создавалось впечатление, будто на полу лежит ковер, только живой и усеянный крохотными красноватыми стебельками.
- Ты можешь раздеться, - вслед за распознанными словами Варна услышала бархатистое урчание, пробравшее тело с ног до головы. По правде говоря, снять комбинезон хотелось страшно.
- Здесь нет следящих устройств, которыми напичкан твой отсек, и мы можем поговорить спокойно. Я помогу тебе расслабиться, но не хочу, чтобы об этом узнали Старейшины. Даже если узнают после, не увидят, как это произойдет, - из всего потока Варна выхватила пару слов с тихим переводом поверх.
- Искупаться? – перевод подсказал только это, и Варна постаралась в интонацию вложить оставшиеся не проговоренными слова.
«Она думает, я привел ее купаться? – Ваар удивленно шикнул про себя. – Наивное создание. Ребенок он и есть ребенок, что бы относительно возраста ни считали уманы». Ваар кивнул, чувствуя себя недостойным обманщиком, не слишком, правда, переживая из-за этого. Варна села на теплый камень, теребя мшистые стебельки: уходить расхотелось. Никого вокруг, кроме нее и Вождя, кроме спокойствия, потихоньку отвоевывавшего место у тревоги. Даже хищные статуи остались позади, уйдя в темноту, словно в небытие. Как только устройство заработает, нужно будет спросить у Ваара про странных существ, запечатленных в камне и железе.

Пока Варна витала в собственных фантазиях, яут отстегнул доспех. За ним последовали оба наруча, нагрудное обмундирование, туго обвившие щиколотки широкие обручи и ки’чти-па. Варна заметила это слишком поздно: крепкая мускулистая фигура, блестящая в оранжевом освещении так, словно на кожу распылили масло, сделала шаг в ее сторону, разом уничтожив имеющееся между ними расстояние. Сердце подпрыгнуло к горлу, забившись в сумасшедшем ритме. Показалось, еще немного и случится землетрясение. Вытаращившись на яута, Варна попробовала спрятаться за камень, но ее удержали за плечо, второй рукой проведя по застежкам одежды: те разом щелкнули, разойдясь на две стыкующиеся половинки.
- Я не сделаю того, чего ты не захочешь. - Ужас происходящего шквалом обрушился на уманку. Зрачки маленького существа расширились, выдавая естественный испуг, голова замоталась из стороны в сторону в знак отрицания.

Вырваться из цепкой хватки не удалось. Нужные слова, как назло, не получили перевод, оставалось только открывать рот, пытаясь надышаться влажным воздухом, наверняка уже превратившим ее легкие в бушующее море.
- Ки’кте! [Хватит!] – в возглас Варна вложила всю имеющуюся в теле мощь. В ответ яут сделал то, чего она никак не ожидала: прижал к себе, исполнив первое возникшее после пробуждения желание. Горячая, чуть влажная кожа, запах – неописуемый и терпкий, не похожий ни на один известный ей на Земле. По щекам побежали предательские слезы, но она не обратила на них внимания. Ненависть к самой себе – желающей остаться обнятой и одновременно оказаться как можно дальше от инопланетянина, использующего ее в собственных целях, - заполнила душу. Так туман заполняет долину: стремительно и неотвратимо. В отчаянии зубами вцепилась в пятнистый живот. Почувствовав внезапную боль, Ваар рассмеялся. Злость и храбрость, проявленные совершенно неожиданно, раззадорили его. Он-то думал: расслабит девушку феромонами, введет в состояние полугрезы, потрогает хрупкое тело в чувствительных местах, доведет до оргазма и направится по делам, коих с каждым часом прибавлялось в геометрической прогрессии.
- Не кусайся. Я тоже могу укусить. - Голова склонилась: Ваар попытался оценить, поняла ли уманка шутку. Переводчик затих, уткнувшись лбом в позеленевшее от укуса место. Вокруг Варны ароматом вился вопрос «Зачем?». Яут чувствовал ее растерянность и неуверенность. Умное существо понимало: вряд ли оно способно самостоятельно ни с того, ни с сего захотеть совокупиться с инопланетянином, строение и вид которого сильно отличался от вида ее рода. Инстинкт самосохранения, работающий в любой точке вселенной. Заложенная природой техника безопасности: чуждый организм потенциально ядовит и может представлять угрозу для жизни.

Ваар опустился на одно колено, отстранившись и подцепив когтем маленький подбородок.
- Если ты не расслабишься физически, способность к переводу не вернется. Случится война, которую я стремлюсь избежать. Ты не понимаешь, что я говорю, потому просто доверься мне.
Переводчик бесстрашно замотал головой, дернувшись от когтей, оттянувших уголок ворота. Отойдя на полшага, Варна почувствовала холод, не телесный, какой-то другой, невыносимый, потому что тут же вернулась к Ваару. Но яут ощерился и отодвинулся сам, удобно устроившись на коленях. Ладони сжали мох – на коже остались темно-зеленые влажные полосы.

Теперь Варна могла рассмотреть Вождя – каждый мускул, пигментные пятна, притягательно темнеющие в неровном свете, чуть более светлый низ живота, мышцы на бедрах и голенях, пах… Девушка покраснела от мысли, с каким бесстыдным любопытством разглядывает обнаженного инопланетянина. Стоп! У яута не было главного! В том месте, где у нормального мужчины был член, у Ваара собирались складки, покрытые россыпью мелких пятен. Подавив желание спросить, где же пенис, Варна протянула руку, но тут же ее отдернула.
- Можешь потрогать, тебе ведь интересно. - По всей видимости, уманы были визуалами. Если удовлетворить интерес сейчас, можно получить более сговорчивого и послушного переводчика чуть позже. Выбрав другую тактику, Ваар с удовольствием отметил, что уманка успокоилась. Ее никто не трогал, не пугал острыми когтями и клыками, не заставлял сомневаться в происходящем. Тонкая игра на любопытстве, питаемом потребностью в телесном контакте. Уманка в вопросах квэй-те [секса] оказалась не такой простой, какой ее представлял Торквэй, начитавшись умных книг: она хотела того, чего никогда не хотела ни одна харпи, и чего никак не мог понять Ваар. Квэй-те для яутов был не только средством продолжения рода. Он дарил сильные запахи, вакханалию ощущений, где боль сплеталась с наслаждением, а борьба с рвущейся из груди жаждой единения, насильственной, сводящей с ума подчинением и готовностью отдаться. Взамен яуты получали потомство и слабость тела. Сила восстанавливалась в одиночестве и только росла после квэй-те. Нечто подобное испытывали харпи, приобретая вместо активной силы внутреннюю мощь, способную созидать, аккумулировать мыслительные процессы и управлять подрастающим поколением рассудительно и спокойно. Уманка не нуждалась в силе, ее тело просило защиты и комфорта, готовое отдать то же самое взамен. Ваар усмехнулся собственным выводам. Каким образом могло подарить защиту столь ломкое создание?

Варну больше ни к чему не принуждали. В голове туманом разлилось наваждение, и она приблизилась, ступая по мху на цыпочках, встала перед яутом, сцепив руки за спиной. Теперь она могла смотреть в янтарные глаза, не запрокидывая головы. Ноги подкашивались от жара, излучаемого пятнистым телом. Ее мягко притянули к себе, усаживая напротив. Варна дотронулась до топорщащихся складок – они отличались от остальной кожи, были бархатистыми и обманчиво нежными, плотную кожу она вряд ли смогла бы прокусить зубами. Позволяя любопытству взять верх и окончательно потеряв нить разумности происходящего, надавила кончиками пальцев – складки, повинуясь прикосновению, разошлись в стороны. В возникшую узкую щель можно было просунуть пальцы, но она помедлила. Растерянность и неловкость мешали расслабиться – щеки вновь защипало, соленая влага коснулась губ, раздражая кожу. Варна в очередной раз не знала, что делать.
- Нет опасности, - подсказал яут. И Варна поверила – сходу, бесповоротно, чтобы только не думать о том, что она собирается совершить, и насколько сильно будет жалеть об этом потом.

Внутри было горячо и… влажно. Не сразу – по мере производимых пальцами манипуляций стенки пахового кармана активнее увлажнялись вязкой субстанцией прозрачно-коричневого цвета, сильно пахнущей, но не неприятно, а скорее возбуждающе. Кажется, Ваар не ожидал подобного, потому что щелкнул жвалами и явственно вздрогнул.
- Что это? – смущенно прошептала девушка.
- Паховый карман, - Ваар подтвердил ее догадки. Коготь прошелся по застежкам комбинезона, играючи подцепив все до единой. – Надави чуть сильнее.

Решившись, Варна надавила: кожистая щель расширилась, стало возможным ввести пальцы глубже. Девушка так и сделала, пока не уперлась во что-то твердое и горячее. Она погладила то, что, как догадалась, являлось пенисом, услышав в ответ недовольное шипение. Шершавые стенки отзывались на касания, под пальцами чувствовался выпуклый узор мышц. Нащупав прямоугольный бугорок, девушка потерла его большим пальцем. К основанию члена потекло. Варна отдернула руку, не зная, продолжать или остановиться. Всё произошло так быстро, она не успела среагировать: член выдвинулся наружу. Уманка отшатнулась и упала спиной в мох.
Ваар выругался, недовольно зарычав, но вовремя осадил себя. Подхватил уманку, прижимая к себе и помогая раздеться. Как завороженная, Варна подчинялась опытным рукам, медленно стягивающим комбинезон. За ним последовали маленькие черные трусики. Яут опасался поцарапать ее, поэтому старался выверять каждое движение. Его когти, словно титановые лезвия, могли располосовать мягкое тело, сейчас мелко дрожащее и не сопротивляющееся.

- Я не разрешал так трогать.

Сердце Варны неистово билось, жар вспыхнул на щеках, в солнечном сплетении и внизу живота. Горячий, влажный, чужой, коснулся бы еще раз. Подавшись на прикосновение к животу, недостойно всхлипнула: шершавое ощущение оставило липкую дорожку к вьющимся ниже волосам. Пробравшись в волосы согнутыми пальцами, яут взъерошил завитки, пощекотал нежную кожу. Живот сжался под ласкающими движениями. Варна попыталась остановить Ваара, но ей не дали. Дернувшись, попробовала отползти или закрыться комбинезоном, но ее притянули обратно, прижав к стоящему члену. Пенис науду никогда не падал, не позволяла физиология, а именно имеющаяся в строении костная основа. Головка внешне походила на умановскую, но была обтянута твердой кожей, чешуйчатой и упругой, да и саму головку, кажется, составляли плотные чешуйки. Главные чувствительные точки располагались не здесь. Приблизительно по центру полового члена топорщился небольшими складками мышечный мешок, в котором прятался крайне восприимчивый к манипуляциям парный гемипенис. Заинтересовавшись приятными на ощупь складками, Варна потерла их – сначала неуклюже и тихонько, потом сильнее, входя во вкус. Кожа завибрировала, расходясь в стороны: из мышечного кармашка цветком распустился гемипенис. Два его лепестка оказались бархатисто-шершавыми, очень нежными, не такими, как твердый член, обхватить который одной ладонью не получилось. Пенис был большим, и Варна запретила себе думать о том, что будет, если яут решит ее трахнуть.

Ваар приподнялся, чтобы девушка могла рассмотреть его ближе. Тонкие руки обхватили бедра, погладили увлажнившуюся кожу – нечувствительно для привыкшего к сильным ласкам яута. Когда переводчик коснулся губами гемипениса, вконец одурманенный феромонами, провел языком по разделяющей лепестки ложбинке и очертил контур нежного «цветка», Ваар от неожиданности охнул, отстраняясь: лепестки поджались и вновь раскрылись. Гемипенис служил активным стимулятором эрогенных зон во влагалище: вибрируя и быстро двигаясь, смыкаясь и размыкаясь вокруг чувствительных бугорков на стенках, он заставлял самку прогибаться и рычать от желания. Гибкий, твердый язык харпи делал больно, и эта боль возбуждала до дрожания мандибул и слабости в ногах. Незатейливая ласка маленькой уманки не походила ни на что испытанное ранее. Паховый карман скрутило ноющей судорогой, следом за ней поджались все органы в животе, а по ногам потекло. Впрочем, потекло не только у него. Ваар фыркнул: подлые боги посмеялись над его планами.

- Рйет, - яут грубо перевернул девушку на живот, вздернув на четвереньки. – Не вырывайся, - рыкнул на инстинктивную попытку освободиться. Маленькое существо засуетилось и что-то забормотало. «Ну, конечно же, проснулось осознание момента. Ненадолго», - рявкнул про себя яут. Раздражало то, что сейчас он был готов воспринимать умана как харпи-подростка, которого Наставнику разрешалось учить, в том числе и половой жизни.

Ваар не рассчитывал получить удовольствие рядом с созданием, чья физиология, сила и размеры не соответствовали яутским. Природные различия сыграли с ним злую шутку: возбужденный новыми ощущениями, нереальными рядом с харпи, он не захотел остановиться. Одним усилием воли яут мог прекратить неловкий процесс, но не сделал этого.

- Будет больно, - предупредил трясущегося под ним человека. Используя для опоры левый локоть и колени, пригнул уманку к земле. Ее ноги разъехались в стороны, а спина под напором сильной руки прогнулась. Яут надеялся, что в процессе квэй-те не перенесет свой вес на хрупкое тело. Случись подобное, Варна умрет: внутренние органы окажутся под двухсоткилограммовым прессом. Этот же страх, похоже, пронзил и Варну, потому что она рванулась вперед, задыхаясь от жара и паники. Ваар успокоил ее прикосновением к ягодицам: раздвинув их, аккуратно потерся гемипенисом о сфинктер, спустился ниже – теперь лепестки стимулировали чувствительные половые губы. Подвижный гемипенис смыкался вокруг клитора, заставляя ее тихо стонать и больше не рыпаться вперед. Между двумя разгоряченными телами смешались умановский пот и кожная секреция яута. Гладкая, скользкая пятнистая кожа двигалась по бархатистой, покрытой мягким пушком светлой коже. В отличие от Варны, Ваар контролировал себя. Перед собой она видела водопад и вспыхивающие в его основании мини-радуги, темнеющие в дальнем углу фигуры, неподвижные и костяные, но слышала одно лишь дыхание яута – медленное, горячее, будоражащее. Мир превратился в оранжевый калейдоскоп, когда пенис проник в мокрое отверстие, дополнительно смазанное тягучей влагой из пахового кармана, хотя смазки и без того выделилось предостаточно. Уманка была такой же мокрой, какими обычно бывали харпи во время квэй-те. Только с человеком это произошло гораздо раньше. Тело оказалось более чувствительным к легким, стремительным касаниям.

Варна вскрикнула, зажмурившись от резкой боли. Даже несмотря на смазку, влагалище оказалось слишком узким. Мышцы сработали, тесно сжав головку. Ваар подхватил Варну под живот и пригнул сильнее к поверхности.
- Опустись ниже, станет легче, - слова Варна разобрала. Нервная система от смятения и страха скакнула в обратном направлении – переводное устройство вернулось в ранее используемое поле контакта. Казалось, пригнуться ниже, оставшись на четвереньках, невозможно, но Ваар раздвинул ноги шире и чуть надавил на спину. Боль хоть и осталась, но заметно уменьшилась. Уманка всхлипнула, и яут опустил ее еще ниже. На живот пару раз ритмично надавили, и внутренние мышцы расслабились: влагалище впустило член до гемипениса, начавшего стимулировать чувствительный вход. Пальцы сжали мох, вырывая тонкие, прозрачно-кровавые стебельки. Варна задышала чаще, с каждым выдохом слыша свой собственный голос – звонкий, сбивающийся, летящий.

Внутри было скользко, тепло и заводяще узко. Послушное тело реагировало мелкими движениями, вверх-вниз, удерживаемое надежной рукой, замирающее, когда его прижимали крепче. Грудью Варна касалась мха, позабыв как должно быть стыдно оттого, что она позволяет с собой делать всё, что только этот инопланетянин пожелает. Лепестки дрожали внутри влагалища, совсем близко к входу – огненная волна прошила ее насквозь. Варна закричала, прижимаясь ко мху сильнее. Амплитуда, с которой яут двигался, была скромной, зато вибрирующий в тесном пространстве гемипенис, увязший в умановской смазке, гораздо более жидкой, чем смазка харпи, шевелился быстро. Ваар зарычал, ощутив, как утекает вместе с секрецией контроль. Он мог долго разгонять себя до оргазма, медленно и планомерно подводя самку к грани, за которой та переставала чувствовать запахи, кроме одного единственного – запаха семени, подступающего к выводному каналу, от которого темнело в глазах и сводило тело в предоргазменном спазме. Уманка под ним с минуты на минуту должна была кончить, поэтому Ваар ускорил процесс – неудовлетворенным разгуливать по Атоллу безрассудно. Резкий всплеск феромонов совместно с плавным нажатием на низ живота заставил уманку забиться в струйном оргазме: гемипенис интенсивно и часто задрожал. Уманка сжалась, струя жидкости выплеснулась наружу, попав в самый центр кожистого «цветка». Яут не знал о подобной физиологической особенности: маленький фонтанчик ударил в растревоженную непривычной теснотой точку боли, и Ваар взревел, позабыв, что может напугать захлебывающееся стонами существо под ним, кончил, не успев выйти: янтарная, полупрозрачная жидкость потекла по ногам.
От прикосновения валар к пояснице побежали мурашки. Распластавшись на мху, Варна расплакалась: сказался переизбыток эмоций. Ваар развернул ее и, прижав к себе мокрое тело, погладил по голове, перебирая в когтях невесомые волосы. Успокаивался переводчик рывками, редкими всхлипами. Устроившись на спине, яут расположил уманку на себе: она тут же поджала ноги, целиком уместившись на широкой груди. Ощущать легкого умана было приятно.

Отдыхал переводчик недолго, а потом попытался выбраться из-под удерживающей его руки. Сел на груди, скрестив ноги под собой, и уставился на Ваара большими внимательными глазами, смущенно поводя плечом и шмыгая носом. Лицо уманки в очередной раз раскраснелось, но здоровым оттенком, понравившимся яуту. Он поманил ее когтем, но она не шевельнулась, искоса поглядывая на него. По правде говоря, Варна не знала, как себя вести.

Уманка пробудила давно позабытые реакции: так Предводитель чувствовал себя, когда спустя семь лет после рождения к нему пришел сын, доверчиво раззявив мандибулы и знакомясь с отцом, которого до этого ни разу не видел. На начальном этапе забота о детях лежала целиком и полностью на харпи. Отец и мать не жили вместе и не сохраняли друг другу интимную верность. У самых опытных, сильных яутов было по три-четыре женщины, с которыми те регулярно встречались и от которых имели детей. Остальные связи возникали стихийно и не влекли за собой деторождение: чтобы харпи смогла забеременеть, она должна была неоднократно заниматься квэй-те с яутом, внутренние механизмы двух тел медленно подстраивались друг под друга. Уманку Ваар мог смело считать своим творением, столько сил он и его помощник-аттури вложили в ее обучение. Обычно харпи после квэй-те покидала партнера: самодостаточное создание не нуждалось в излишнем внимании и ласке. Уману зачем-то требовался тактильный контакт. Странная физиологическая особенность, а главное – непродуктивная. Тратить время на удовлетворение эмоциональных капризов – занятие безрассудное.

- Хочешь искупаться? – спросил яут.
- Я тебя понимаю, - обрадовано прошептала Варна. – Понимаю! – звонкий голос эхом разлетелся по зале. – Хочу.
Яут поднялся, не выпуская переводчика из рук. Варна долго отфыркивалась в наполненной до краев водой чаше. Быстро привыкнув к высокой, но терпимой температуре, она пару раз проплыла от одного борта к другому. Ваар спустился следом: окунувшись с головой, вынырнул рядом и прижал к валуну. Уманка задрожала – тело помнило каждый миг, проведенный в руках Вождя. Отрегулировав охладители, яут подсадил Варну и сам вылез на мох. Уман без приглашения залез к нему на грудь, усаживаясь в знакомую позу: ноги скрещены, ладони упираются в него.

- Расскажи о науду, о ваших богах, о тех статуях, которые я видела в коридоре. Что это за место и почему оно… такое?
- Слишком много вопросов, - ухмыльнулся Ваар. – Хочешь узнать о хасоу-де пайа [танце павших богов]? Пройти тропой секвелла [богов] и увидеть, что было до черты, переступив которую науду заговорили о богах?
Варна заворожено кивнула, приготовившись слушать. Ее больше не смущала собственная нагота и то, что рядом с монстром, забравшим ее с родной планеты, может быть так хорошо. Пусть временно, всего на какой-то час или два – Варна знала: как только они покинут «пещеру», реальность настигнет обоих – настоящая, жестокая, не спрашивающая дозволения, сумбурная и злая. А пока под разноцветным сводом мог существовать Кетану, Пайа, Черный воин и другие наудские боги.

- Когда-то на иссушенную звездой землю прибыл Кетану. Он был не один, и его сопровождали призрачные воины. Духи, поражающие врага черными копьями, забирали силу твея поверженных и становились материальными. Они пронзали живых насквозь. Боль приходила на другой стороне, за гранью Тей-де. С ней погибшим бойцам приходилось мириться, делая частью себя, до тех пор, пока плоть не истончалась и не напивалась силой. Так Кетану обрел великий Ник’де-зоз [войско] и самого могучего Гаммора [вооруженного воина]. Но Гаммор предал его, решив повести Ник’де-зоз в те миры, которые Кетану поклялся не трогать. Кетану убил Воина в поединке, чей рисунок стал основой многих ритуальных танцев науду, сохраненных яутами и отвергнутых во имя науки аттури. Огненным вихрем крутился в смертельном танце Кетану, и осыпались горы, и пылала звезда отраженным светом в камнях, и плавился воздух, а вместе с ним и земля. Разверзлась пасть каменистой поверхности, ощерились в хищной улыбке пещеры, вздыбились скрывающиеся от света реки. Поглотила планета доблестных воинов и местных жителей, всех, кроме полукровок, волею рока уцелевших в Адомуре [бездне]. Подсек копьем противника Кетану, и рухнул мятежный воин, почернело клыкастое лицо, осыпались в прах мандибулы, поглотила тень бренный силуэт. Заглянул в озеро Кетану и обмер – три пары рук тянулись жадно к воде: данные от рождения, пара, полученная от Гаммора, и пара, держащая призрачный меч. Повел полукровок, предков науду, за собой, но настиг несчастных Черный воин-Гаммор, испытал на верность великому богу и испытывает до сих пор на грани тей-де. Никто не знает, вернулся Гаммор в родное войско или противостоит ему. Только печальны его глаза и темны, и нет слов, которыми он мог бы говорить с живыми. Лло-мин [война] захватил помыслы потомков бессмертных богов, но пришел Танг и научил Охоте, направив войну в русло, напитавшее культуру науду иным смыслом существования.

Ваар скосил глаза на переводчика, тот тихо посапывал, хотя еще десять минут назад слушал, как завороженный. Варна потянулась, она не заметила, как жаркая дрема накрыла тело мягким покрывалом. Бессознательно поглаживая яута, она теребила маленькие тугие валары, растущие на груди. Их острые наконечники кололи пальцы, но не сильно и не до крови.
- Можешь потрогать здесь, - лукаво прошипел Ваар, касаясь кожи рядом с нижней мандибулой. – Мне будет приятно.
Яуту показалось, что он почти перестал чувствовать время, потраченное на пустяки, лишь бы переводчик ощутил себя нужным и защищенным. Действия уманки увлекли его: сначала она массировала влажную кожу, так что яут даже заурчал, испугав чуткое создание. Пришлось объяснять, что «угрожающий» звук таковым не является. Поглаживая основание клыка, Варна пыталась рассмотреть тончайший узор, змеящийся в основании кости. Ваар шире раскрыл мандибулы, позволяя мять кожу изнутри. Окончательно расслабившись, Варна растянулась на охотнике и заснула. В отличие от харпи, тело девушки ничем не пахло и быстро высохло после оргазма и купания.


Возвращалась Варна с неохотой. Ваар следовал рядом, отстраненный, как будто не она спала на его груди совсем недавно. Вместе с тем он не отпускал ее руки, и ей удавалось балансировать на грани спокойствия и легкого волнения, не теряя способности воспринимать чужую речь. Есть вещи, которые должны остаться невидимыми постороннему взору, - это Варна понимала, потому довольствовалась теплом светло-зеленой ладони. Передав уманку Торквэю, Ваар велел накормить ее. Задержавшись у двери, хитро склонил голову, посмотрел Варне в глаза и издал частое пощелкивание, которое она интерпретировала, как одобрение и подбадривание. Ваар кивнул, подтверждая правильность ощущений, и покинул отсек. Варна выдохнула, готовая взвизгнуть или подпрыгнуть от счастья, мгновенно пронзившего ее естество, и столь же мгновенно растаявшего в желании съесть что-нибудь.
- Расскажи о Танге, - обратилась она к аттури, когда первый голод был утолен. Торквэй задумался: Ваар не стал рассказывать уманке о грозном боге, иначе Варна не спросила бы. Странные у Предводителя отношения с многоликим божеством, темные, смертельно-холодные, как Космос и небытие.


[Примечание для тех, кто не боится смотреть разное-прекрасное-странное Вот как выглядит парный гемипенис.
У змей это полноценный пенис, а у Хищников - только часть пениса, оберегаемая мышечным мешком, в моей версии ;} ].


Глава 8. Если бы это был сон

Ширкан напряг зрение: выход к смотровой площадке прятался под камнем в центре залы. Он не позволил Молодому Воину разбить его копьем. Должен найтись другой способ: головоломка, на решение которой отводилось всё меньше времени. Обойдя квадрат по периметру, Ширкан заметил, что стыки с другими частями пола неодинаковы по ширине. Верхний правый угол казался шире на несколько миллиметров: туда могла влезть пара когтей. Вожак попробовал подцепить кромку – бесполезно.

Один из Неокропленных обратил внимание на луч света, стрелой вонзающийся в западную часть стены. Светотени вокруг двигались, менялись местами, шипели холодом по углам, и лишь длинное световое копье от центрального камня до незнакомого иероглифа оставалось недвижимо, будто невидимый воин застыл в боевой стойке. Ширкан когтем коснулся причудливого рисунка: его линии хвостом вились вокруг двух параллельных насечек, залитых желтым металлом. Легкое давление, и то, что Вожак принял за золото, промялось, вдавилось в твердую поверхность, выстрелив точечным электрическим зарядом. Ширкан зашипел, потирая поврежденный палец. К нему тут же подскочили Неокропленные, а вместе с ними штурман и помощники.

- Идите к камню, но не ступайте на него, - приказал Ширкан, и те повиновались. Надавил сильнее: рисунок выдвинулся и так же ловко вернулся в паз. Центральный камень пришел в движение. От неожиданности молодые охотники разразились удивленным стрекотанием, выставив перед собой оружие. Но ничего страшного не произошло, только в полу образовался разлом с резными ступенями, уводящими в колыхающуюся тьму.
- Рискнем? – осведомился Рантар.
- Я пойду первым. Держитесь на расстоянии двух шагов. - Дистанция достаточная для выверенного удара из свободной позиции. Если они не найдут выход на поверхность, придется возвращаться и ожидать прибытия сородичей в пирамиде. Ширкан сделал шаг – ступенька под ним завибрировала, но удержала двухтонный вес, успокоившись, лишь когда на нее ступили два следующих воина. «Как будто предупредила кого-то…», - мелькнуло в голове. В любом случае, следовало во всеоружии идти навстречу судьбе. Борьба за право гулять под безымянными звездами каменистой планеты, не избалованной густыми лесами и полноводными реками, - единственно доступное им сражение.

Длинный тоннель уходил на север, сужаясь на повороте. Рантар встал за левым плечом Вожака, готовый оборонять друга до последней капли твея. Ки'чти-па выдвинулись из гнезд, но Ширкан коснулся запястья – оружие могло спровоцировать активацию неизвестных ловушек. Ученики, проходя тренировочную арену уровень за уровнем, часто попадались на подобные хитрости разработчиков: индикаторы, встроенные в стены, сканировали изменения химического состава воздуха и каждую попадающуюся в поле зрения деталь. Уникальные анализаторы моментально определяли состав, и если тот соответствовал оружейному сплаву, автоматически включался третий режим сложности препятствий. Рантар послушался, убрав запястные лезвия. Ширкан подал спустившимся яутам сигнал – боевая готовность номер один. Вскоре тоннель разветвился на более узкий коридор и тупик, упирающийся в покрытую синими кристаллами стену. Грар-тэ хотел было потрогать притягательно мерцающие кристаллические кусты, но Рантар остановил его. Еще через десять минут Ширкан почуял неладное. Всё было слишком хорошо. Неокропленные шли за ним, каждый сантиметр обследовался на наличие западни. Вожак прислушался к собственному дыханию, к молчаливым переговорам учеников за спиной, пока не услышал – тонкий, вибрирующий, гудящий звук на грани слышимости. Неявственный и потому тревожный. Похожий на галлюцинацию, потому что ни Рантар, ни помощники, ни Неокропленные его не слышали. Точно так же, как не замечали они легкого тумана, собирающегося от стен и устилающего путь невнятным мороком. Ширкан зажмурился, прогоняя наваждение, а когда обернулся, никого не увидел.

Выругавшись, бросился назад по коридору, но за знакомым поворотом обнаружилась незнакомая зала. Они не могли пройти мимо нее. Так не бывает! Ширкан огляделся: черные стелы подпирали потолок. С их зеркальных поверхностей смотрели косматые фигуры богов, о которых в детстве рассказывала мать. Узнанные и неузнанные, боги тянули к незваному гостю многочисленные руки. Яут выхватил крепящееся за спиной копье, одним движением раскрыл его – никого. Лишь смутные движения внутри колонн.

- Рантар! - рев утонул в тишине залы. А из самой близкой стелы на него взглянуло искаженное лицо штурмана: мандибулы неестественно изогнуты, глаза бешено сверкают, крик застыл в зубастом оскале. Ширкан подскочил к колонне и со всего размаху ударил.
- Очнись, - услышал беззвучный шепот. Прохладный туман лизнул ступни, и Вожак во второй раз замахнулся для удара, впервые почувствовав, как опасность недопустимо близко подобралась к сердцу. Еще никогда он не стоял один на один против того, что не поддавалось логичным объяснениям. Шелестящая, безжизненная мысль пробралась под кожу – кроме него в призрачной зале никого нет. Ученики и воины остались снаружи.

--------------------------------

Удушливый туман, острая боль, пронзающая позвоночник насквозь – вырвал бы, чтобы не мучилась. Варна задыхалась под тяжестью тела. Она даже перестала чувствовать потоки липкой крови по ногам. Живот вспарывали невидимые лезвия, методично орудующие внутри нее. Нежный и податливый на ласку гемипенис вгрызся в беззащитную плоть выросшими из самого сердца «цветка» отростками. Вывернутые руки, искусанная, разодранная спина и невозможность пошевелиться. Нечто настойчивое и не знающее отказа пробиралось к самому горлу, оно заставляло ее не дышать и замирать в ожидании, а потом также медленно спускалось вниз, на этот раз, чтобы извергнуться из нее грязной струей и залить окружающее пространство. Это был не конец – темно-бардовый туман, скрывающий помещение, исчез, осталась знойная темнота, в которой Варна распознала единственный звук, гнездящийся в животе, - чужое дыхание. Маленький монстр готовился выбраться наружу, жадный до крови, до страданий умирающей матери. И она закричала так, как не кричала никогда – срывая голос, смертельно, истошно, на разрыв аорты.

Пробуждение было мгновенным. Зажмурившись, Варна чуть не задохнулась в собственном рёве, исторгающемся из ноющей груди. По правде говоря, ныло всё тело. Сжавшись в комок, она попробовала абстрагироваться от внутренних ощущений, но у физики свои законы – непоколебимые и безжалостные. Низ живота хаотично скручивало в болезненном спазме. Органы то и дело поджимались, отказываясь расслабляться и доставляя организму дикую боль. Между ног щипало. Вероятно, не так сильно, как могло бы. Забравшись рукой в комбинезон, не застегнутый и чуть разошедшийся краями в стороны, Варна нащупала в пахе влажную субстанцию, холодящую и резко пахнущую. И попыталась вспомнить запах Ваара – это было не оно. По всей видимости, Торквэй смазал раненое место, потому что на кончиках пальцев вместе с бледно-зеленой влагой обнаружилась сукровица. Громко всхлипнула, не заботясь о том, слышат ее яуты или нет. Сильнее натянула меховую шкуру, опустила ноги, чтобы не сжимали живот, уставилась в оранжевый, иероглифический блик на противоположной стене – так и лежала, боясь пошевелиться. «Зачем он это сделал? Что теперь будет?» - еще немного и от нескончаемых вопросов ее вытошнит прямо в черноту. Варна прокручивала в памяти произошедшее в «пещере», но не могла зацепиться ни за одну деталь. Это была не она. Не она, а кто-то другой, чьими поступками руководило наваждение. Приди он сейчас с аналогичными намерениями, Варна ретируется – да хоть в той же душевой запрется, лишь бы не трогал. Ее трахнул инопланетянин! Инопланетянин! Эта мысль не укладывалась в голове, уткнувшейся лбом в жесткую, холодную поверхность платформы. Возбуждение и желание прижаться к сильному, чуждому телу, попросить защиты и ласки были не настоящими – искусственными, вызванными наркотическим веществом. Варна лихорадочно вспоминала, что она ела перед тем, как в отсек пришел Ваар. Мог ли Торквэй подсыпать в еду наркотик? Или ее желание спровоцировал специфический запах, исходящий от Вожака? Гормоны, феромоны, всё, что угодно. Ужас происходящего дублировался приснившимся кошмаром. Вдруг она спит, а результат гораздо страшнее прощупанного пальцами – ее покалечили, оторвали во время изнасилования какую-нибудь часть тела или так больно, потому что внутренние органы представляют собой кровавое месиво, и ей осталось жить считанные часы. В панике Варна переборола нахлынувший страх умереть от перитонита и засунула пальцы во влагалище – крови не было, лишь легкая сукровица, естественная после грубого секса с мужчиной, чей член превосходит средние размеры. Не выдержав новой порции ужаса, она позвала, инстинктивно и неосознанно, пожалев ровно через мгновение после произнесенного имени:

- Торквэй!

Аттури нашел уманку в углу отсека. Существо забилось под неровно мерцающий светильник, накрылось шкурой и старалось не дышать. Расширившиеся зрачки, слабое сердцебиение – встроенный в наруч прибор показал, что до этого сердечные показатели уманки зашкаливали. Атолл приближался к планете Квирхнразаур, где ожидал науду Межгалактический совет. Не стоило покидать переводчика так надолго – сон был ровным, как и дыхание хрупкого создания. Всё изменилось за пару часов. «Организм склонен к быстрым переменам», - сделал вывод аттури. Со спящим науду никогда не случилось бы ничего подобного.

Торквэй поднял переводчика на руки – тот не двигался, ни жив, ни мертв, опасаясь сделать лишнее движение.

- Я хочу домой, - фразу аттури не понял. Аккуратно усадив Варну на платформу, заглянул в глаза. Она смотрела куда-то сквозь него. Легонько встряхнув умана, Торквэй с удовольствием отметил, что способность к переводу не пропала. Устройство – лучший защитник от безумия. Сойди она с ума, контакт оборвался бы в следующую секунду.
- Я не хочу тей-де. - Узкие плечи задрожали и опустились. Торквэй взвыл. Идея с феромонами казалась превосходной и плохой одновременно. У Ваара не было выбора: сама собой способность к переводу могла вернуться через пару часов, дней, недель, а может и годов, в то время как ил-рруанцы вряд ли согласятся ждать неопределенный срок. Успокаивать переводчика при помощи квэй-те без феромонового воздействия та еще задача. Инстинкт самосохранения сработает мгновенно – визжащее, паникующее существо склонять к содействию трудно. Ни у него, ни у Предводителя сил на подобные игрища не было. Когда на кону судьба цивилизации, не сильно задумываешься о личности инструмента. Аттури не мог взять в толк, отчего уманка так остро реагирует на сущий пустяк. Во Вселенной бесконечное количество миров, сталкиваться с которыми приходится в разных обстоятельствах. Она самка и должна понимать риски общения со встречными существами. Эмоции Варны оказались далеки от чувства защиты достоинства, естественного для женщин науду, попади они в подобную ситуацию. Варна до потери сознания опасалась тей-де. Глупое поведение, непродуктивное.

Когда Торквэй попытался прикоснуться, Варна отшатнулась. Одиночество, затаившееся до поры до времени, накрыло ее с головой. Оно походило на вакуум – как будто ее в скафандре выкинули в открытый космос, и теперь она вращается вокруг гигантского корабля. Неминуемая смерть – не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. От рук клыкастых монстров или от зубов иных существ. Или от неизвестной венерической болезни, которой наградила ее сперма Ваара. А может, она забеременела, и существо, растущее в ней, порвет живот, лоно в попытке выбраться наружу? Науду – огромные инопланетные создания, значит и их новорожденные отпрыски крупнее как минимум раза в три маленьких человеческих детей. Варна горько расплакалась, скрестив руки на животе.

- Я хочу жить, - сказала одними губами. Сегодня ее изнасиловали (по-другому случившееся Варна определить не могла, вряд ли она согласилась бы переспать с гигантом по доброй воле, чудом не порвавшим ее маленькое влагалище), что сделают с ней завтра? Будут пытать – вдруг это тоже один из способов, ускоряющих процесс связи с браслетом?
- Мне страшно, - Варна хотела сказать «помоги мне», но вспомнила, что Торквэй один из них. Некому помочь – за сотни световых лет ни одной родственной души, ни одного человека.

Общаться с уманом было крайне трудно. Но главная проблема состояла в том, что Атолл уже входил в притяжение Квирхнразаура. Через два часа корабль состыкуется с управляющим рукавом, и его поведут к точке посадки. Затем досмотр и медицинский контроль, полчаса пути до зала заседаний, а ведь нужно еще дать переводчику последние инструкции перед встречей с Советом, научить пользоваться герметичной дыхательной маской. Опровергнув страхи уманки относительно беременности и заражения, Торквэй отметил, что Варна немного успокоилась, хотя убедить ее до конца не удалось. Она продолжала трогать живот, прислушиваться к собственному организму и вздрагивать от любого резкого движения. Пришлось объяснять дважды, что прежде чем Ваар решился на подобный шаг, Торквэй обследовал биологические, химические и физические показатели ее тела и их совместимость со свойствами науду. На вопрос «Зачем он это сделал?», аттури рассказал о необходимости расслабления для возвращения связи с устройством. Квэй-те был самым доступным способом достижения цели. Но уманка выслушала с плохо скрываемым недоверием.

Когда пришло время собираться, Варну будто подменили. Она отрешенно проследовала за Вааром, держась на расстоянии, а на протянутую руку отреагировала недвусмысленно, встав за спиной Торквэя. Предводитель зашипел, усилием воли сдержав раздражение. Он мог сделать ей так больно, как она даже себе не представляла, но вместо этого устроил сеанс заботливого и несвойственного яутам бережного квэй-те, позволил искупаться и поспать на своей груди, чего никому не позволял. А в ответ вместо благодарности получил отчуждение. Правда, гнев быстро рассеялся – поведение переводчика укладывалось в общую картину представлений об уманах. Их цивилизация ничего не знала об инопланетных расах. Чувство опасности говорило о здравомыслии хрупкого создания. Пропасть непонимания, с самого начала миссии разверзшаяся между ними, лишь разрослась и ощерилась опасно сыпучими берегами.

Анту осклабился – он ждал переводчика в небольшой технической лаборатории, со стен которой свисали длинные шланги. Один из таких шлангов крепился к основанию стены, и Варна смогла рассмотреть, как вспыхивают красноватые блики внутри его черной чешуйчатой поверхности. Механизм служил для быстрого создания небольшого количества железных доспехов. На столе лежали черненые округлые пластины, сцепленные прямоугольной вставкой из более мягкого металла. Их покрывал ветвящийся узор. Когда она вместе с сопровождающими зашла внутрь, Анту раздвинул мандибулы, свистяще шикнул, давая Ваару и Торквэю понять, что от уманки пахнет квэй-те. Презрительный взгляд сначала остановился на аттури, затем перешел на Ваара.

- Дай переводчику крит-зер-цэ, чтобы от него не воняло твоим семенем, - речь шла о травяной настойке, не ядовитой для уманов. Варна вспыхнула, поборов желание сбежать подальше от темного монстра, видевшего ее насквозь. Только бежать было некуда – от разговора с инопланетянами ей не отвертеться. Ваар подтолкнул ее в спину, и Варна сделала шаг навстречу аттури. Анту пристегнул к внешним металлическим пластинам комбинезона железный доспех, обвивший шею и покрывший грудь и плечи. В нем было неуютно, железо тут же стало натирать чувствительную кожу и давить на внутренние пластины.

- Придется потерпеть, - мягко сказал Ваар, поправляя обмундирование. Точно такой же доспех сел на бедра и сомкнулся вокруг щиколоток и колен. Предводитель отодвинул прочие железки в сторону, подхватил уманку и посадил на пышущий теплом стол. Поймав темно-серый взгляд на мрачной фигуре в углу кузницы, произнес:
- Ти’ши – бог жидкого металла, подаривший науду знания об оружии. Его тело черно, как воздух вокруг рождаемой огнем брони, а вместо пальцев на руках – длинные, гибкие змеи.

Уманка явственно вздрогнула, но не отстранилась от прикосновения к шее. Кожа под железными кольцами, тесно сомкнутыми друг с другом, раскраснелась. «Добавится несколько ссадин, - подумал Ваар. – Будет больно, но терпимо».

- Без доспеха нельзя, - попытался уговорить ее лишний раз не трогать мешающие элементы. – Я пытаюсь защитить тебя, как могу. То, что у тебя вот здесь, - он несильно ткнул согнутым пальцем в лоб, - для меня неизведанная планета. Пусть то, что произошло в журчащем отсеке, не пугает тебя.

Переводчик кивнул, но, кажется, слова не сильно его ободрили. Анту показал, как пользоваться дыхательным шлемом. Приспособление отличалось от масок Охотников и не закрывало лицо полностью. Только переносицу, нос и скулы. Губы и лоб оставались открытыми, чтобы уманка могла комфортно переводить. Даже если она вдохнет ртом, воздух не пройдет мимо молекулярно-трахейного фильтра, создаваемого работой тончайших трубок в носовой полости.

Поначалу дышать было неудобно, и Варне захотелось снять маску. Голова кружилась, от ощущений в носовых пазухах подташнивало. Изобретение медленно приспосабливалось к ритмике дыхания. Общее состояние походило на самочувствие во время простуды – хотелось кашлять и постоянно шмыгать носом. На глаза набежали слезы.

- Нужно немножко потерпеть. Всё, что от тебя требуется, это перевод. Ты легко схватываешь новые слова, потому справишься. Нет необходимости интерпретировать услышанное, просто переводи. Тебя могут спросить о Терре, отвечай то, что думаешь. И помни: я обещал вернуть тебя на твою планету, и я это сделаю.

--------------------------------

После технического осмотра команде разрешили покинуть Атолл. Посадочная площадка плавно переходила в просторный зал с черным полом. Фиолетовые стены мерно вспыхивали голограммами – к потолку тянулись причудливые растения, через мгновение сменяющиеся длинными живыми существами, похожими на земных угрей. От всей этой динамики сильно кружилась голова, и хотелось поскорее пройти длинную залу. Следующее помещение оказалось статичным в плане интерьера. Зато по нему бодро сновали, прыгали, ползали, катались на двух колесах и тихо покачивались из стороны в сторону многоликие создания. Они занимались своими делами, не обращая внимания на новых посетителей. Ни один взгляд не задержался на ней дольше двух секунд. Привычные к разным формам жизни служащие мало интересовались тем, что делает на станции кур-тат-хал [человек]. Если он здесь, так и должно быть. Варна безотчетно схватилась за охотника, идущего справа. Анту брезгливо отдернул руку, но затем ухватил ее за плечо и подвел к Ваару. Тот разговаривал с синей тварью, у которой вместо лица во все стороны свешивались загнутые тентакли. По-видимому, оно видело и разговаривало единственным отверстием посреди болтающихся и вьющихся отростков. Торквэй должен был присоединиться к группе позже. Вдохнув, Варна услышала тихий щелчок, но не придала ему особого значения. Зрение чуть помутнело, но тут же восстановилось. «Нервы», - решила Варна. Ей и без того было страшно. Ваар что-то рыкнул Анту, и они отошли в сторону. Нечестно было оставлять ее рядом с ним!

- Перестань так дрожать. Ты привлекаешь трусостью тлол-лле, - Анту бесцеремонно ткнул когтем в сторону изворотливого кальмара о двух ногах. За спиной бледно-белого существа смыкались три гибкие руки, попеременно трогающие шею. Варна хотела спросить, что он делает, но не решилась. Закрыла глаза, постаравшись отключиться хотя бы на минуту от внешнего мира. Но ей не дали передохнуть. Анту потащил ее за собой. Не поспевая за ним и боясь повредить руку, на запястье которой мертвой хваткой смыкались когтистые пальцы, Варна всхлипнула, побежав вприпрыжку. Нечто фиолетово-синее зависло над головой, и она, не найдя ничего лучшего, завопила. Анту заткнул рот ладонью, присел на корточки. Мандибулы гневно разошлись в стороны.
- Это всего лишь безобидный тху-рхай поздоровался с тобой. Не обязательно так орать, глупый уман.

В дыхательном устройстве щелкнуло второй раз, и Варна впервые на инопланетной станции почувствовала запахи. «Так и должно быть?» - подумала спросить у аттури, но тот уже двинулся дальше по направлению к выходу.

Так не должно было быть. Наверняка это знали двое – один, оставшийся на Атолле и собирающийся присоединиться к делегации позже, второй, держащийся в стороне и осторожно наблюдающий за действиями переводчика. Лар-руш приблизился. На вопросительное цыканье ответил, что хочет добраться до зала заседаний в числе первых, чтобы изучить обстановку и настроения. Анту наклонил голову и поощрительно щелкнул.

На небе цвета стертого лазурита светили две массивные звезды. Одна далекая и красноватая, вторая – светло-оранжевая и теплая. На западе висела кирпично-бурая планета с вытянутыми кольцами, как у Сатурна. Варна выдохнула, крепче стиснув пальцы Анту. Тот больше не шипел, смирившись с прикосновениями Пьед Амедха. Их окружили яуты, рычащие о чем-то, к чему Варна не прислушивалась, поглощенная мыслями и ощущениями. Низ живота по-прежнему болел. В окружающей толпе она безрезультатно высматривала Торквэя: хотелось поделиться с ним страхами. Почему они медлят? Поскорее бы всё закончилось и домой. На Атолл хотя бы.

Перемещением гостей по планете занимались стальные вагонетки, стремительно движущиеся в лабиринте многокилометровых рельсов. Одна из них остановилась напротив них. Аппаратом управлял небольшой робот кубической формы с треугольным визором в верхней части туловища. Запах усилился, в ногах Варна почувствовала дикую слабость, словно ее ударили чем-то тяжелым. В носу защипало, а во рту появился странный привкус, заставивший ее забыть о предыдущих страхах и опасениях. Она чувствовала воздух с каждым вдохом всё отчетливее.

Вдох – легкий щелчок и новая волна вкусов. Чужеродные бактерии, найдя себе путь через поврежденный Лар-рушем фильтр, с каждой секундой, проведенной на планете, отравляли организм переводчика. Медленно и неотвратимо. Ступив в вагонетку, Варна почувствовала неприятную резь в желудке, тело скрутил озноб, в глазах потемнело. Она хотела крикнуть «помогите», но не нашла нужного слова. Вместо перевода заорала на родном языке.

Оторвавшись от важного разговора, Ваар метнулся к падающему переводчику. Подхватил стремящееся к земле тело, выдрав его из рук Анту. Аттури лихорадочно искал причину нелогичного поведения умана. Подцепив что-то в дыхательном аппарате, он просунул коготь глубже, уже не заботясь, что оцарапает тонкую кожу.

- Какого ксеноморфа! – взревел не своим голосом. На рык подбежал Торквэй. – Аппарат не исправен, кто-то надломил соединяющую кабели пластину. Но я проверял, всё было в порядке, - в ужасе зачастил темный науду. – Ваар, я проверял.
- Срочно на Атолл, - рыкнул Торквэй. Он подключил медицинский анализатор к запястью. – Отравление. Опасность – высший уровень.
- Сколько у нее времени?
- Что? – удивился медик.
- Я не понятно выразился? – зашипел Ваар. – Сколько времени она продержится с текущей интенсивностью отравления?
- Полчаса, потом смерть. Если я вколю ей тормозящий интоксикацию настой, два часа, максимум – два с половиной. Но в последнем случае не могу гарантировать положительную реанимацию.
- Вкалывай свою дрянь. У нас нет времени возвращаться на Атолл. Анту, быстро за дыхательным аппаратом. Через полчаса совет. Сколько займет реанимация, если провести ее сейчас?
- Я не знаю, - честно признался Торквэй.
- Заминка исключена. Совет и присутствующий на нем ил-рруанец не станут ждать, когда переводчик придет в себя. Момент будет упущен.

После укола вернулась тошнота, зато сознание немного прояснилось. Правда, тяжесть в голове не уменьшилась. Тело погружалось в мрачный, беспокойный океан, ждущий бурю. Ноги дрожали, слабость росла в геометрической прогрессии, хотелось плакать. Она почти не чувствовала собственного тела. Попробовала сделать шаг, и съехала по ноге яута, вцепившись в нее изо всей силы.

- Ну же, не подводи меня, - хрипящий, сбивающийся в отчаянии рык. – Не подводи. От тебя зависит жизнь моей цивилизации. Не смей умирать. Варна, потерпи. Торквэй вылечит тебя после Совета, обещаю. Ты ведь вылечишь?

Аттури недовольно кивнул, поддержав ее за локоть и прижав к себе. Он впервые за всё время их знакомства испытал настоящую гордость в отношении слабой уманки, старающейся во что бы то ни стало удержаться на ногах.

- Я не хочу умирать, - прошептала она, уткнувшись Торквэю в живот.
- Ты не умрешь, - тихо шикнул аттури, не зная, поверила ли она ему, и поверил ли он сам собственным словам.


Скетч к 8 главе от того же художника))






Ссылка на 1, 2, 3, 4 главы.
Ссылка на 5, 6 главы.

@темы: проза, гет, NC-17, фантастика